К шисам. Он просто не будет ни о чем думать. Вообще. Ни ритуалов, ни печатей, ни-чего! Достаточно просто ощущать чужие руки на своих плечах, биение чужого сердца и послушную, ласковую тьму. И почему-то безумно захотелось тоже назвать темного по имени:
— Роне.
Странно, непривычно. Правильно. Словно на самом деле они — братья, а не враги. Словно нет ничего естественнее, чем вот так сидеть, прислонившись головой к плечу темного шера.
В пустой голове порхали какие-то глупые обрывки мыслей, а тело — тело наслаждалось и пело. Каждое касание света к тьме, кожи к коже, осторожное, словно к незнакомому артефакту, к шкатулке с чумой… Темный Бастерхази, Роне, чума и холера… полет и пламя… мягкое и уютное, словно камин осенним вечером, словно…
Бездна. Ему в спину дышит Бездна, а они оба стоят на самом краю и смотрят вниз, в бездонную изначальную тьму. И Дайм знает, что там — нет ничего. Никакой страшной Бездны. Только Свет и Тьма, Брат и Сестра — два лика единого целого, как он сам и…
— Совсем не страшно, Роне, там совсем ничего нет, — поделился он со своим темным братом самым важным открытием…
И провалился в сон.
Наверное, если бы Дайм не уснул, он бы услышал, как Бастерхази сказал:
— Спи, Дайм, мой светлый шер. Спи. У нас… могло бы получиться…
Может быть, Дайм бы даже почувствовал, как Бастерхази укладывает его рядом и накрывает одеялом.
Но наверняка бы решил, что ему примерещилось.
Глава 17
Шер предполагает, а император располагает
…множественные смерти светлых шеров явились результатом невежества и истерии. Трактат Ману «О свободе», содержащий весьма спорные идеи, послужил катализатором возмущения и рецептом чуда. Впавшие в панику темные шеры ничего в нем не поняли и попытались использовать неточные формулы без малейшей попытки вникнуть в их суть. И вот закономерный итог. Темные шеры шантажом и пытками принуждали светлых шеров к ритуалу и обвиняли в неудаче кого угодно, кроме самих себя…
Из лекции по истории запрещенных культов.
18 день пыльника (следующий день). Риль Суардис, Валанта, Дамиен шер Дюбрайн.
Зря Дайм надеялся, что хотя бы возвращение в Метрополию будет спокойным. После дипломатических танцев с Бастерхази и Аномалией ему как никогда требовалось хоть несколько дней тишины. Просто подумать. Без давления, искушений и прочего, на что темные шеры такие мастера.
Особенно на искушения. Корона Валанты — шис бы с ней, Дайм никогда не хотел взваливать на себя такую ответственность и готов был примириться с ней только ради Ристаны. Но вот свобода… Горячечный шепот Бастерхази уже третьи сутки преследовал его: свобода, мой светлый шер, свобода!
