Это что-то новенькое. Обычно он кусал меня, как и положено створгам в плечо или в шею, как призыв к послушанию. А это как понимать?
Я едва дышала, моля Матерь всех монстров, чтобы это прекратилось и Харг оставил меня в покое. Я сюда пришла не из-за него и не хочу тратить зря время в его компании. Сердце забилось в нетерпении, чувствуя мои опасения — мне не удастся легко уйти от Харга.
— Ты здесь чтобы заявить свои права на человека или охраняешь свою добычу? — прямо спросил он, утолив свою жажду. — Этим людишкам нас не понять, — заявил Харг, поглаживая большим пальцем мой подбородок.
— Если это все, что ты хотел сказать, то я…
— Никуда ты не пойдешь, пока я не разрешу, — оборвал он меня, вновь крепко обхватив мое горло. — Я выбрал себе пару, и только попробуй возразить. Скажи спасибо, что я готов проигнорировать ту вонь, что исходит от тебя.
— Возражаю, — жестким тоном бросила ему в лицо, тут же почувствовав, как давление на шее и ноге усилились. — Теперь все… иначе, — продолжала говорить, игнорируя сжимающуюся удавку и появившийся в тоне хрип. — У самца… нет права… выбора, — едва слышно выдохнула я последнее.
Тихое рычание, ладонь исчезла с моего горла, Харг отстранился. Я закашлялась и потерла саднящую кожу.
— Эй! — окрикнул кто-то нас. — Творите непотребство в специально отведенном для этого месте!
Я посмотрела в сторону говорящего, это был Лекс. Хвост Харга оставил мою лодыжку в покое. Мы обменялись со створгом колкими взглядами.
— Я еще не закончил, — угрожающе прошипел он и направился в сторону Лекса.
Я отряхнула платье, стремясь больше избавиться от запаха Харга, а не от видимой, или не очень, пыли и грязи.
— Мне стоит приглядывать за тем створгом? — поинтересовался Лекс, когда я приблизилась к нему.
— Нет.
Мы вернулись на площадь. Поодаль от основного скопления людей и створгов, раздался бой барабанов: наши перешли к танцам, которые так ждали присутствующие охотники и маги.
В центр опустевшей площади выскочили три створги. Они прыгали с ноги на ногу, извиваясь всем телом. Люди радостно засвистели, а наши принялись покрикивать в такт барабанам. Девушки, каждая на свой лад, пытались передать ритм захватившей их музыки. To руками, то ногами, а то и всем телом, они подчеркивали каждый удар. Одна из них выбрал самый тихий ритм из звучащих барабанов, он же был самым быстрым, и принялась биться под не видимыми ударами, хвостом при этом вторя самому громкому барабану: казалось, каждый глухой звук ведущего инструмента исходил от хвоста танцовщицы, которая ударяла им о землю, выбивая клубы пыли. Другие две не были столь яростны в своих движениях: их хвосты выписывали в воздухе замысловатые линии, подчеркивая их женственную натуру.
