— Маргарита, — сквозь гул в ушах пробился полный отчаяния голос.
Разлепила тяжелые веки и встретилась взглядом с глазами супруга. Бледный, взъерошенный, он осторожно держал меня в объятиях и смотрел с таким ужасом и болью, что захотелось плакать. Я понимала, что умираю, что мне никто не сможет помочь. Но больше всего пугала на собственная смерть, а то, что любимый останется без меня.
— Родной…
— Не говори ничего, — оборвал меня тот. — Тебе нужно беречь силы, чтобы дождаться помощи.
— Не успеют, — горько улыбнулась.
— Девочка моя, как же так… — простонал мужчина. — Зачем ты…
— Значит, судьба у меня такая.
— Не умирай, — отчаянно попросил он. — Я не смогу без тебя.
— Ш-ш-ш… — из последних сил подняла руку и коснулась его щеки. — Это не конец… Я вернусь к тебе. Обязательно вернусь. Наши жизни связаны.
Голос сорвался, и я закашлялась.
— Любимая…
— Вернусь, — прошептала твердо. — Дождись меня.
— Я буду ждать, — тихо пообещал мужчина. — Буду каждый день искать твое лицо среди других.
— Хорошо, — мой голос был уже похож на шелест. — Люблю тебя…
— Люблю тебя… — повторил он эхом.
А потом меня накрыла темнота, в которой утонул наполненный отчаянием крик…
— Мари… — сквозь гул в ушах услышала мужской голос.
«Это уже полное дежавю» — как-то обреченно подумала я и открыла глаза. Бледный как смерть Бриан держал меня в объятиях.
— Ты очнулась, — облегченно выдохнул он.
— Я упала в обморок? — спросила сипло.
— Да, — ответил мужчина, осторожно приподнимая меня за плечи.
Подняла голову и немного нервно осмотрелась. Все тоже место, все тот же маяк. Бриан сидел на ступеньках, а я полулежала у него на коленях.
— Так ты себя чувствуешь? Что-то болит?
— Нет, все нормально, — неопределенно повела плечом. — Наверное, давление упало или на солнце перегрелась.
Осторожно поднялась и села, стараясь принять невозмутимый вид. Голова не кружилась, чужих голосов я не слышала, и сейчас главное убедить мужчину, что ничего страшного не произошло.
— Что с тобой случилось? — напряженно спросил Бриан. — Вспомнить можешь?
— Да нечего там вспоминать. Просто закружилась голова, а потом — темнота.
— Точно?
— Точно, точно, — успокаивающе погладила его по плечам. — Не переживай, я гипотоник со стажем, у меня иногда так бывает.
— Ты… — замялся он. — Я испугался за тебя.
Вижу, что испугался. Даже слишком сильно. До сих пор бледный, руки дрожат, а глаза какие-то совершенно больные. Бедный мой.
— Прости, — нежно поцеловала его в уголок губ. — Знала бы, что на прогулку мой организм сегодня не настроен, остались бы дома.
