— Ты представляешь, — Несмеяна не то чтобы говорила совсем уж пьяным голосом, скорее в нём звучало повышенное веселье, — и после этого — после ЭТОГО! — он мне говорит «Хочу на вас жениться!». И хоть стой, хоть падай!
— Да уж, картинка впечатляющая, — охотно согласилась я.
— И они ещё удивляются, что я не смеюсь, — вздохнула, грустнея, царевна. — А попробуй тут посмеяться. Отец с этим сватовством такое позорище устроил, что плакать впору. Каждую неделю приходят кандидаты в женихи, представляешь? И все с идиотскими попытками рассмешить. Одни рожи корчат такие, что не то что замуж не выйдешь — на другую сторону улицы перейдёшь, чтобы рядом не шагать! Другие анекдоты травят, всё больше пошлые. Уши вянут, не знаешь, как лицо сохранить. А отец — ничего, допускает, терпит, даже улыбается вежливо, хотя раньше из дворца бы вышвырнул за такие шуточки. А вдруг родной дочери что-нибудь, да понравится, что-то, да рассмешит. — Она тоскливо покачала головой. — Позор на весь двор.
— М-да, то, что сейчас тебе не до смеха, более чем понятно, — признала я. — Ну, а с чего всё началось-то? Почему смеяться перестала?
— Ну как же. — Принцесса отставила бокал и устремила взгляд на собственные ногти, покрашенные, кстати, в красивый вишнёвый цвет. — Злая ведьма прокляла. Ещё в детстве.
— Что, обиделась, когда её на праздник не пригласили? — сочувственно спросила я.
— Почему? Пригласили, — возразила девушка.
Но такой ответ меня с толку не сбил.
— Стало быть, не понравилось, что ей столовый прибор хуже, чем соседке, дали?
— А вы откуда знаете? — удивилась Несмеяна. — Правда, столовый прибор был точно такой же, из того же самого сервиза. Но она всё равно обиделась.
— Это нормально, — кивнула я. — Злые ведьмы предсказуемы, впрочем, как и все мы. Никакая обида к её проклятию отношения, конечно же, не имела. Такие проклятия за один день не готовятся, над ними надо много работать. Так что проклясть тебя она собралась задолго до того, как пришла на праздник. А столовый прибор — это так, предлог, чтобы хоть как-то оправдать свой поступок.
— Зачем злой ведьме оправдываться? — удивилась царевна.
Я лишь многозначительно пожала плечами.
— Тут надо с другого вопроса начинать: зачем ей вообще быть злой ведьмой? Но эдак мы с тобой в такие дебри заберёмся, что до утра не выберемся.
— А ты случайно проклятия снимать не умеешь? — спросила царевна, разглядывая дно своего бокала и старательно делая вид, будто никакой надежды не испытывает, а спрашивает так, беседы поддержания ради.
