Я еще раз, уже более тщательно осмотрела лежащее передо мной тело и обнаружила то, чего не заметила в темноте. Сбоку на шее, у самой кромки волос торчал острый шип гуакало — весьма редкого растения, яд которого способен на время лишить мага силы. И что-то подсказывало мне, что срок его действия подходит к концу, уж слишком быстро лорд идет на поправку. К тому же шип этот, если подумать, мог воткнуть только тот, кто находился с ним рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, что говорило о предательстве, а, значит, мне лучше поскорей удалиться, чтобы не ввязываться в чужие разборки. Мне, знаете ли, хватает своих проблем. И вообще, от магов лучше держаться подальше. Так говорила бабуля, а она плохого не посоветует, уж вы мне поверьте.
Раненый будто прочел мои мысли, нахмурился, пошарил вокруг здоровой рукой, нащупывая свой меч, и лишь после этого открыл глаза, отразившие небо.
— Синие, — констатировала я очевидное, силой воли подавляя в себе возникшее вдруг желание остаться.
Терпеть не могу, когда воздействуют на мое подсознание. Я всегда остро чувствую, если кто-то пытается мною манипулировать. Судя по всему, магия к моему пациенту вернулась, а соображает он пока туго, иначе сразу бы понял всю тщетность своих попыток. Даже самому сильному магу не удастся навесить заклинание принуждения на ведьму. Этот же, не успев прийти в себя, тратит силы впустую, а у него их и так кот наплакал. В любом случае, мне пора. Я и без того слишком долго тут задержалась.
Рука сама потянулась за метлой, а та и рада стараться, услужливо ткнулась в раскрытую ладонь. Привычно обхватив ногами древко и вцепившись в него покрепче, я взмыла ввысь, на предельной скорости уносясь от опасного мага.
Пробуждение вышло не из приятных. Не первый раз в жизни Мартель Навье герцог Вельежский ощущал на себе действие яда гуакало, как и горечь от связанного с ним предательства. Странно, что каждый раз после отравления этой дрянью, он не терял веру в людей и не отталкивал от себя тех, кому привык доверять. Просто потому, что так надо, что иначе нельзя. Ведь действуя в одиночку, многого не добиться, а у Мартеля имелись грандиозные планы на жизнь, и в их осуществлении были задействованы сотни самых разных специалистов от военачальников до ученых мужей. Однако он и представить не мог, что на этот раз предателем окажется старый друг.
Не трудно догадаться, что побудило Ривьера Ортье совершить этот подлый поступок. Уж точно не жажда наживы и не стремление поквитаться за несуществующие обиды. Причина, скорее всего, заключалась в его близких — жене и сыне. Ничто другое не заставило бы этого доблестного вояку, прямого, как лезвие его меча, запятнать свою честь предательством.
