С тех пор, как он познакомился с Сашей Лукиным, он постоянно был возбуждён — не обязательно телесно, нервное возбуждение толкалось внутри кишок, щекотало изнутри черепную коробку. Новое, непривычное ощущение — иногда остро-волнующее, иногда гнетущее, но всегда ломающее его предыдущий сексуальный опыт.
— Саша, скажу честно: я не знаю, почему так.
— Тебе от этого плохо?
Он пожал плечами. Стекло запотело, они сидели словно в воздушном пузыре и дышали общим воздухом. Пахло объедками. Егор повернулся к Саше всем телом, насколько позволяло водительское сидение, и посмотрел ему в глаза:
— Мне не плохо, — подумал и добавил: — Я бы даже сказал, что мне хорошо, просто я не понимаю, откуда такая реакция. Но ты не грузись, это моё личное. Я не хочу, чтобы это повлияло на наше общение. Разве только…
Как это сформулировать?!
— Только что?
— Только если ты тоже это испытываешь… Желание.
— Нет, я не испытываю, — без раздумий ответил Саша. — Но если Чоно и Лекетой… Если они оба способны на такое, то это просто бомба! Тогда я получаюсь прав! У них любовь, у них может быть секс! Ха-ха-ха!
Он откинулся на кресло и звонко шлёпнул себя по колену. Как пощёчину отвесил. Трепет возбуждения исчез, по затылку пробежал неприятный холодок. Егор прочесал волосы обеими руками и собрал в хвостик. Больно дёрнул. Холодок в затылке исчез.
— Хочешь, чтобы Лекетой вернулся на Юшор и спас Чоно?
— Ну конечно! И так уже куча народу умерла — Деминг, Фердинанд, все другие заключённые. Я не хочу, чтобы Чоно достался живучкам. Мне он нравится! Пусть Лекетой его спасёт. Кто-то же должен остаться в живых?
— Я понял тебя.
— А потом, когда они победят, пусть… — он хихикнул, — пусть они потрахаются. Если ты это напишешь, все охренеют!
— Ты так думаешь?
— Ну конечно! Никто и никогда не писал о мужском сексе. Никто даже не слышал о таком. Напиши, будет круто!
Егор завёл машину и включил обдув окон. Саша собрал мусор и пустые бутылки в полиэтиленовый пакет.
— А о чём ты хотел поговорить?
— Когда?
— Там, в магазине, ты сказал Артёму, что у тебя ко мне разговор.
— Да уже поговорили.
