— Теоретически варианты есть: можно подрочить друг другу, дать в рот или трахнуться в… ну, в зад.
Егору словно под дых врезали. Он даже хэкнул от неожиданности. Воздух не поступал в лёгкие, в голове зазвенело. Рука непроизвольно сжалась, и кока-кола выплеснулась, побежала по бутылке, по пальцам, закапала на джинсы. Усилием воли он расслабил руку и поставил бутылку в ячейку между креслами. Медленно, очень медленно вдохнул — на раз-два-три-четыре. Когда после первого развода у Бори Остроухова начались панические атаки, он пошёл к психологу, а потом доставал всех ценными указаниями. Первое — нужно осознать, что это не опасно для жизни, второе… А второго не было: Боре назначили убойную дозу антидепрессантов, и он успокоился. Женился во второй раз.
Егор выдохнул. Это не паническая атака, это просто кровь отлила от мозга и прилила к члену. Неожиданный, непроизвольный и самый мощный стояк в его жизни. Яйца подтянулись, как перед оргазмом. Реакция на слова Саши. Одно дело, когда тебе в голову приходят странные мысли о сексе с мужчиной, и совсем другое, когда кто-то их озвучивает. Вслух говорит о дрочке, минете и анальном сексе. Звучит это ещё лучше, чем думается. Сногсшибательно это звучит.
— Ты нормально? — спросил Саша.
Ширинка невыносимо давила на член.
— Да я нормально, более чем. Почему ты сказал «теоретически»? «Теоретически варианты есть». А почему не «практически»?
— Потому что практически это невозможно — член не встанет. Только на женщину встаёт — сиськи там, попка, талия…
Он изобразил на себе сиськи — явно большие и тяжёлые. Даже покачал в руках их воображаемую тяжесть. Как похабно! Егор хмыкнул и поправил ширинку, приподнявшись над креслом. Теперь бугор был рельефнее, над левым карманом явственно угадывалась головка — и выглядело это весьма красноречиво. Вряд ли Саша не заметит. Его слова о том, что встаёт только на женщину, с блеском опровергнуты. Жаль, что так глупо и театрально. Егор сжал зубы и посмотрел на Сашу. Тот пялился на его пах. Брови изогнулись от удивления, потом он нахмурился. Задумался. Диагональный румянец так разгорелся, что тянуло к нему прикоснуться, провести по этим линиям до самого края широких скул, обнять лицо ладонями.
Они заговорили одновременно:
— Саш, не парься…
— А что, прикольно…
Оба с облегчением рассмеялись. Егор присосался к своей бутылке кока-колы и залпом её выпил. Объяснить бы Саше, что происходит, но кто б ему самому объяснил. Возбуждение медленно унималось.
