— К истеричке, — довольный моим вопросом, отвечает он. — По запаху если и две ложечки, то явно столовых.
Вырываю свою кружку из рук Холодильника и, развернувшись к нему спиной, пытаюсь уйти. В это время в ночной тишине дома раздается противный скрип и глубокий вздох. Николай быстро кладет правую руку за левый лацкан пиджака. — У него там оружие! — догадываюсь я. — Вот анекдот! Неужели будет стрелять?
— Кто там? — резко спрашивает меня Холодильник, жестом показав охраннику Николаю не доставать оружие.
Впервые за этот долгий и странный день я испытываю настоящее удовольствие от нашего общения:
— Это наше привидение! — радостно-доверительно сообщаю я, наблюдая за реакцией мужчин.
К сожалению, испуга не вижу. Николай только в легком удивлении приподнимает брови и смотрит на меня, как на умалишенную. Холодильник усмехается и ласково говорит:
— Ну, Симонова-Райская, провожайте! Давайте с ним познакомимся. Выясним, соблюдает ли оно дресс-код.
Всегда соблюдать дисциплину,
выполнять то, что неприятно,
но нужно делать, — это и есть высокая дисциплинированность.
Антон Макаренко
— Нет? У нас нет дресс-кода? — уточняю я у собравшей нас в холле Павлы Борисовны.
— Нет. И никогда не было, — спокойно подтверждает она, смахнув невидимую пылинку с рукава блузки, ярко-зеленой в белую полоску.
— А теперь будет? — недоверчиво спрашивает Димка, растерянно посмотрев на свою клетчатую сине-желтую рубашку, принтированную светлую футболку и серые джинсы.
— Дресс-код? Да ладно! — ухмыляется наш программист Костик, закатывая рукава коричневого котонового бомбера. — У меня нет смокинга, и я не собираюсь его покупать.
— Вряд ли речь идет о смокинге, — сомневается Римма Викторовна, рассматривая себя в огромном зеркале холла, нервно поправляя васильковый жакет и ниточку жемчуга на шее.
— Друзья, давайте просто выслушаем Павлу Борисовну! Может быть, все не так страшно, как кажется? — тихий голос Дарьи Владиленовны, сидящей в своем царственном кресле заставляет всех нас обернуться на нее. Строгая сухонькая старушка в длинной черной юбке и кремовой блузке с высоким воротником, делающим ее похожей на царственную особу, изящно расправив плечи и, как всегда, прямо держа спину, доброжелательно смотрит на нас своими милыми голубыми глазами.
— Да, мама, вы правы, — вздыхает Павла Борисовна. — Юристы Александра Юрьевича передали мне текст документа.
— На обсуждение? — с надеждой спрашивает Костик.
— Для ознакомления и выполнения, — не радует нас Павла Борисовна. — Но все в пределах вполне приемлемых правил. Во-первых, чистая, опрятная одежда, не откровенная.
