— Когда у вас намечено само мероприятие?
— Через две недели. Там сценарий непростой, — сквозь зубы ответила я.
— Хорошо. Ваш проект на особом контроле. Начиная со стадии подготовки, — Холодильник уже привычным жестом указал мне на дверь.
— Особом контроле? — нахмурилась я, не двигаясь с места и понимая, что мне это совсем не нравится. — Что значит особом?
— Особом, — сказал Хозяин, приблизившись так близко, словно он хочет меня поцеловать, — это значит моем. Отсчитываетесь мне лично за каждый шаг. Понятно?
Трое мужчин, находившихся в кабинете, как по команде, при этих словах подняли головы и строго посмотрели на меня.
— Понятно! — доложила я по-военному и развернулась на пятках. Что поделаешь? У кроссовок нет каблуков. И нет, чтобы просто выйти! Все мое существо так протестовало и против ситуации, и против ее свидетелей, и против этого отмороженно-замороженного, что я не выдержала и, стоя спиной к нему и лицом к дверям, четко произнесла:
— Делаю два шага и выхожу в приемную!
— Что вы сказали? — растерянно переспрашивает Холодильник, и я себе ярко представляю, как мигают все его лампочки от перегрузки.
— Докладываю о каждом шаге! — рапортую я, не оборачиваясь. — Как вы и велели!
Раздается странный звук. Не удерживаюсь и оборачиваюсь. Это смеется, втянув голову в плечи, один из трех мужчин. Двое улыбаются во все свои тридцать два. Один даже подмигивает.
— Веселитесь? — холодно спрашивает Хозяин, вглядываясь в мое лицо.
— Никак нет! — ерничаю я и снова отворачиваюсь лицом к двери. — По уставу не положено!
— Кстати, об уставе, — непонятно чему радуется Холодильник, мягко взяв меня за плечи и развернув к себе. — Спасибо, что напомнили. В вашей… нашей компании есть дресс-код?
— Дресс-код? — переспрашиваю я, потеряв нить разговора.
— Да. Дресс-код. Правила внутреннего распорядка, определяющие внешний вид сотрудников, — радостно говорит мне Хозяин, я же выбираю на его рубашке верхнюю пуговицу, чтобы смотреть только на нее и не встречаться с ним взглядами.
— Я не знаю, — осторожно говорю я, потому что, действительно, не знаю.
— Арт-директор, и не знаете? — обманчиво ласково спрашивает Холодильник, как будто получил команду на разморозку. — Ничего. Я сам узнаю. Идите.
Он разворачивает меня к двери и даже слегка подталкивает на выход.
Решаю сегодня остаться здесь. Сначала отмокаю в горячей ванне, потом залезаю в любимую пижаму и иду на кухонку греть молоко. По совету вездесущей Ленки, вместо обычного ужина я вторую неделю сижу на "ужине для балерин". Горячим молоком заваривается зеленый чай. Вот и весь ужин.
