Но вместо этого я проведу вечер, чувствуя себя неловко на семейном ужине, на котором не хочу быть, и притворяясь, что всё нормально, когда это совершенно не так.
***
Подъезжая к дому родителей Колтона, я застаю его самого сидящим на крыльце. Он сразу же встаёт и убирает телефон.
— Привет, детка! Спасибо, что приехала.
Я киваю и отворачиваю голову, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня.
— Привет. Извини, я немного опоздала.
Он прочищает горло и поправляет воротник. Он всегда носит рубашки с воротником, застёгивая их до последней пуговицы, и это выводит меня из себя.
— Не беспокойся. Мама только накрывает на стол, а я заканчивал кое-какие дела по работе. — Он замолкает на секунду и оглядывает моё жёлтое платье. — Как ты? Мы не общались уже несколько дней. Это так странно.
Я едва улыбаюсь и отвечаю ему честно:
— Хорошо. Я вполне счастлива. — А ведь так и есть. Я давно не чувствовала себя так хорошо.
Он гневно стискивает зубы, затем поворачивается спиной, чтобы открыть дверь.
— Рад слышать, — сказал он безучастным голосом. — Давай покончим с этим ужином.
Проходя на кухню, я здороваюсь с Кеном, уже восседающим за столом. Как и его сын, он был одет в синюю рубашку, застёгнутую на все пуговицы.
— Как ты, Мари? Приятно видеть тебя, как всегда. — Он встаёт и натянуто улыбается. — Пожалуйста, присаживайся.
Я жду, когда сядет Колтон, затем сажусь напротив него.
— Я тоже рада вас видеть, Кен. — Я бросаю взгляд на Колтона. — У меня всё хорошо. Много работы в салоне.
Кен кивает головой и смотрит на Колтона, но ничего не говорит. Спустя несколько неловких минут тишины заходит Джун, неся две тарелки с пастой и соусом.
— Привет, ребята. Надеюсь, вы голодны. — Она улыбается мне, а затем Колтону. Она явно смутилась, увидев нас, сидящими друг напротив друга. — Что ж, необычно, но давайте поедим, пока всё не остыло. Тут хватит на всех, налетайте.
Я жду, когда Джун присядет, чтобы выразить им благодарность за приглашение, — так я делаю каждый раз:
— Спасибо, что снова позвали меня на ужин. Я ценю ваше гостеприимство, еда выглядит очень аппетитно.
— Ох, милая, мы всегда тебе рады! — Джун поглядывает на мужа. — Правда, Кен?
Тот кивает в знак согласия, расправляя салфетку на коленях.
— Конечно.
Мы принимаемся за еду: неловкую тишину, к которой все привыкли, нарушает открывающаяся входная дверь, что немало нас удивляет. Оглянувшись, мы наблюдаем, как в комнату заходит Ройял, одетый в белую рубашку с V-образным вырезом, демонстрирующую все его великолепные татуировки, и потёртые джинсы.
