Стоянка возле отделения встретила меня раскуроченным уазиком, раздолбанной в хлам Хондой и чудом сохранившейся Тундрой дяди Саши. Только крыло было чуть поцарапано. Пикап – отличная машина, если надо перевезти небольшой груз, но для местных условий так себе. Открытый кузов – шикарное место для нападения, оттуда на движущейся машине очень удобно пробраться в кабину. Но к сожалению, других вариантов не было, аборигены предпочитали продукцию советского автопрома, среди автомобилей преобладала продукция автоваза различной степени дряхлости.
Тихо, чтобы не побеспокоить зомби, я пробрался к своей машине, переключил сигнализацию на беззвучный режим и открыл багажник. Помповик лежал на прежнем месте, в машине было видно что порылись, но так, для вида, запаску никто откручивать не стал. Если бы стали, поняли, что болты фальшивые, все держится на одном центральном. С двенадцатым калибром я почувствовал себя увереннее, картечь на близком расстоянии – это не пуля, которая навылет может пройти, даже если не целиться особо, сносит голову напрочь. Думаю, зомбакам хватит. Сорока зомбакам, если промахиваться не буду.
Метрах в двадцати от стоянки один из мертвяков, покачивающийся на ветру, внезапно повернул ко мне голову и оживился. Заурчал, сделал первый шаг. Тут же урчание подхватили другие, даже ползун, добравшийся до ноги и пытающийся ее обглодать, бросил свое занятие вместе с конечностью и навострился в мою сторону. Медлить было нельзя.
Схватил мешок с картошкой, благо завязан он был на бантик, рванул веревку, перевалил через борт – отличный калиброванный картофель раскатился от машины, ох и жалко продукт. Спрыгнул и с пустым мешком бросился к двери в отделение, скатился вниз по лестнице. Вовремя – какой-то прыткий мертвяк практически догнал меня и сейчас стоял на верхних ступенях, покачиваясь с пятки на носок и не делая попытки спуститься.
Я обшмонал капитана, нашел ключи от машины отставного полковника, с трудом перевалил голову кусача в мешок, взвалил на плечо, огляделся – больше ничего полезного в КПЗ не оставалось. И двинулся по лестнице вверх. С каждым моим шагом бегун отходил назад, и когда я поднялся наверх, он уже стоял практически у выхода. За дверью, переминаясь с ноги на ногу, ждали еще несколько.
До машины мы дошли вместе – я с мешком и пять бегунов. Остальные зараженные, оказавшиеся на моем пути и не столь проворные, изо всех сил пытались убраться с дороги. Особенно не повезло ползуну, когда между нами оставалось два метра, он оставил попытки слинять и жалобно завыл.
