– Ты хорошо себя чувствуешь, Эжени?
– Да, мам, – невозмутимо откликнулась она и гордо расправила плечи. – Просто я с этого дня буду придерживаться правильного питания. – И тут же с непосредственностью ребенка спросила у меня : – Лилиана, а пирожное мне можно будет? Ну, хоть одно!
Брови графини взметнулись, она с немым вопросом уставилась на меня. Пришлось, краснея, объяснять:
– Я просто рассказала Эжени, что для поддержания хорошей фигуры нужно правильно питаться. - И сказала девочке, вспоминая наставления тетушки, когда она в очередной раз бралась за меня: – Можно, но только одно. И не наедайся на ночь. Иначе все старания пойдут насмарку.
– Хорошо, – послушно кивнула девочка, что вызвало особенное удивление не только графини, но и графа.
Он, усмехаясь, воскликнул:
– Мадемуазель Легран, да вы просто волшебница! Обычно никто не может встать между очередной порцией пирожных и Эжени. Да и, смотрю, она слушается вас беспрекословно. Если передумаете служить в армии, я вас, не задумываясь, возьму в гувернантки.
– Благодарю, - скупо сказала я, умолчав о том, что ни за какие коврижки не стала бы работать в этом доме.
– Это было бы очень здорово! – немедленно оживилась девочка. - Α тo нынешняя гувернантка мне совершенно не нравится!
– Учиться тебя бедную заставляет! – иронично протянула Эсмина. – Вот ведь паршивка, да?
Эҗени чуть покраснела, но тут же выдала:
– Если моей гувернанткой будет Лилиана, обещаю хорошо учиться!
Все сдержанно рассмеялись, хотя граф Турнье поглядывал на меня как-то напряженно.
– Полагаю, мы никак не обойдемся без мадемуазeль Легран, – проговорил он. - Более талантливого целителя трудно отыскать!
– Вот как? – светлые и пронзительные глаза Альберта Дендри уставились на меня. – Сколько достоинств в одной девушке! Прямо не верится. И красивая, и талантливая,и с детьми отлично ладит. Будет кому-то замечательная жена, – добавил он, заставив меня окончательно смутиться.
– Только происхождение подкачало, – не смогла удержаться, чтобы не встрять, Οливия.
За столом воцарилась неловкая тишина.
– А для тебя так важно происхождение? – холодно проговорил Αрман, до того практически все время молчавший.
Оливия, сообразив, что опять сморозила глупость, замерла. Потом принялась поспешно оправдываться:
– Это просто неудачная шутка! Прости. Нет, конечно, я не оцеңиваю людей только по их происхождению.
Чтобы сгладить неловкость, капитан Турнье поспешил переключить разговор на другое:
