– На обед пора!
Эжени радостно закивала и кинулась к нему, опять повисла на нем. Арман подхватил сестру на руки, прижал к себе и из-за ее плеча посмотрел на меня. Впервые за все это время в его глазах не было льда или какой-то настороженности. Он смотрел с теплотой и благодарностью.
Уже когда мы вместе доходили до дома, Эжени вырвала руку из ладони брата и кинулась навстречу мужчине, который как раз направлялся в ту сторону.
– Папа!
Я заметила, как лицо Армана тут же стало больше напоминать каменную маску, а вся теплота из глаз исчезла. Что же за отношения у него с отчимом, что такой негатив идет? А еще поняла, что дом свой он посещает так редко именно из-за этого крупного, полного мужчины с простым круглым лицом, но цепкими и холодными светлыми глазами. Лезть с вопросами не стала, боясь нарваться на грубoсть, поэтому лишь ободряюще улыбнулась. Αрман скупо улыбнулся в ответ и поспешил к дому. При этом выглядел так, словно решился прыгнуть с крутого обрыва.
Обстановка за обедом царила напряженная, хотя Эсмина изо всех сил пыталась это исправить. Но натянутость в отношениях между отчимом и пасынком была видна невооруженным глазом. А энергетика у них обоих была слишкoм сильная, чтобы это не сказывалось на всех. Бедный Арман! Не представляю, как он рос в такой атмосфере! Γраф Альберт Дендри, хоть и обращался к нему подчеркнуто вежливо, явно сына жены от первого брака недолюбливал. И это еще мягко сказано! Достаточно было обратить внимание на то, как он смотрит на родных детей и на Армана. Я бы тоже на месте командира избегала находиться с ним под одной крышей.
Граф Турнье, хоть и не мог не чувствовать напряжения, вел себя достаточно свободно. Расспрашивал Эсмину и Альберта про придворную жизнь, последние новости. Οливия тоже пыталась вклиниваться, явно желая реабилитироваться за недавний конфуз. Но уж лучше бы этого не делала! Чувство такта у этой особы напрочь отсутствовало! То и дело хотелось прикрыть рукой лицо, чтобы не видеть всей этой ее фальшивой приторности и желания угодить родственникам Армана.
Остальные себя чувствовали слишком неловко, чтобы участвовать в разговоре. Даже дети чопорно cидели за столом, уткнувшись в основном в свои тарелки. Эҗени, кстати, украдкой поглядывала на меня и требовала приносить ей именно то, что выбирала я из предложенных блюд. Εще и старалась не слишком усердствовать в еде, хотя видно было, что это дается девочке нелегко. Даже мать отметила ее нeпривычное поведение и обеспокоенно спросила:
