Луна стала размытым пятном.
Небо приобрело чёрно-розовый окрас.
Сотни мёртвых цивилизаций, — подумала она. — Тысячи. Все смотрели на одну и ту же луну. Столетие назад или пятьдесят веков назад.
Её сознание помутнело; что-то будто схватило её изнутри. Она знала, что любит его. Кристина не могла сказать почему и для чего — она знала лишь то, что любит его больше чем кого-либо ещё в своей жизни. Его непознаваемую глубину, его понимание жизни, взгляд на цивилизации и течение времени. Даже его странности, вроде плача в темноте. И чем дольше она об этом думала, тем сильнее ей казалось, что её предыдущие влюбленности были лишь долгими шагами, ведущими к тому моменту, в котором она находилась сейчас. Обнажённая. Удовлетворённая. Буйная и легкомысленная.
Её восприятие вновь изменилось, теперь она смотрела вверх — в темноту. В этот раз Кристина видела не сон, она наблюдала чистую абстракцию. Чёрное бормотание целовало её в уши. Она приподнялась на цыпочки ощутив знакомые мягкие поглаживания. Теперь Кристина всё испытывала иначе, и она знала, что всё это из-за него, из-за Стивена.
Мужчина её мечты? Слишком банально. Мужчина, созданный миром, мужчина, невероятно удалённый от всех примитивных существ, некогда бывших частью её жизни.
Мужчина, достойный любви, достойный слияния с ним.
Она вырвалась из объятий ночной неги и вернулась назад. Ношение маски из толстого дерева с полновесной подкладкой должно было утомить её, но вместо усталости она ощущала лёгкость, будто эта вещь была сделана из прозрачной кожи. Она оглядела комнату вокруг себя.
От Трои до Кносса и Ниневии, — подумала она, в очередной раз присматриваясь к артефактам. — Он побывал везде. Объездил весь мир.
Она остановилась перед Сегунским зеркалом с тканевыми вставками. Ее образ — образ в маске — оглянулся назад.
Она была красива, но…
Глаза.
Голубые, как океан, с лёгкой примесью молока.
Совсем не её глаза.
Испугавшись, она сбросила маску с лица. Всё из-за свечей и возбуждённых страстей. Едва ли сейчас она могла доверять своим чувствам.
Азиатский ковёр был тёплым под её босыми ногами. Кристине не хотелось спать, она всё ещё была возбуждена. Она вновь дошла до шкафа-бюро в коридоре и приоткрыла центральный ящик, отделанный перламутром и цветами из древесины белой сосны.
Сверху, прямо над горкой каких-то непонятных деталей, лежала папка. Она подняла один из мелких предметов и обнаружила, что он очень твёрдый, хотя и тонкий, как газетный лист.
