— Ну, хоть скажи! — всхлипывал он за окном. — Скажи, что сделать мне чтоб доказать свою любовь!
Для начала свали с дороги, ты, романтичное чучело.
Выруливая со двора, Клэр видела в зеркале заднего вида, как Родерик упал на колени в шекспировских страданиях, и его мать, отворяющую большие дубовые двери и ковыляющую вниз по ступенькам, чтобы утешить свое чадо. А еще — сверкнувшие ей в след глаза Фадда.
Бедный Родерик. Ты просто не знаешь что мне нужно.
Уорделл знал.
Она едва переступила порог своей квартиры, и вот уже сильные, ловкие руки расстегивают на ней блузку, и его язык в приветствии, скользит ей в рот.
— Отшила этого придурка?
Клэр кивнула. Сейчас, когда все случилось, она чувствовала себя немного виноватой.
— Боже! Он был так подавлен. Как еще машину у меня не забрал.
Руки Уорделла справились с блузкой и мяли ее обнаженную грудь.
— Он не может забрать у тебя машину. Безмозглый педик выписал ее на твое имя, забыла?
— Ну, могу поспорить, за эту квартиру он платить больше точно не станет.
Член Уорделла выбрался из штанов. «Папочка Трах» или «Мистер Мясная Боеголовка», как он его называл. И не преувеличивал.
— На хрен его и на хрен деньги его мамаши. Через пару дней я проверну одно дельце, и мы будем купаться в бабле. А сейчас, детка, я хочу твою попку. Прямо здесь.
Он стянул с нее джинсы, опрокинул на диван и, опустившись рядом на колени начал одну из тех оральные прелюдий, в конце которых ее салазки всегда густо блестели от смазки. Язык Уорделла никогда не зацикливался на чем-то одном, с равным усердием обрабатывая оба ее отверстия. И это было чертовски здорово. В такие моменты она растворялась в жарких волнах всепоглощающей страсти.
Ее уносило в другой мир — в волшебную страну горячего, влажного языка, где она была королевой, и наслаждение являлось ей обязательной данью. Расщелина задницы Клэр превращалась в игровую площадку, а язык Уорделла — в стайку детей, резвящихся на ней как обезьянки в клетке. Она и представить не могла, что в облизывании ануса может быть столько разнообразия, но Уорделл легко доказывал обратное, работая с наглой уверенностью эксперта. Его язык скользил, толкал, щекотал, выводил маленькие чувственные звездочки и закручивался в ней влажными водоворотами.
— Твоей дырочке нравится, как я это делаю?
Клэр, прерывисто дыша и постанывая, не стала искать ответ на этот, скорее риторический вопрос своего возлюбленного. Она лишь заурчала и вздрогнула всем телом когда…
