Масяныч встретила меня на пороге квартиры с укоризненным «мяу», мол, «где шлялась, неверная»? Я попыталась забыться в вечерней рутине, но ночь дала понять, что мне это не очень-то удалось…
Мне опять снился сон. Только на этот раз я знала, что сплю и это мир по ту сторону зеркала. Страха больше не было, было лишь спокойствие и та странная уверенность в себе, обретенная на краю крыши.
Мне снился сон. О том, что я лежу в своей постели, в своей комнате. В той самой, где окно не с той стороны, и лун на одну больше, чем нужно. Я повернула голову и увидела его. Он лежал рядом и, кажется, просто спал. Такой теплый, уютный, такой родной.
Рука сама потянулась погладить его по щеке и почти сразу я поняла, что он вовсе не спит. Ресницы дрогнули, и он посмотрел на меня, немного прищурено, немного лукаво.
— Не спится, тсани[1]?
Я отрицательно покачала головой. Зеленые глаза почти сразу оказались напротив, сверху.
— Помочь уснуть? — игриво спросил он.
Вместо ответа я потянулась за поцелуем и на этот раз он не отвернулся, а совсем даже наоборот, его губы впились в мои в жарком, страстном порыве, руки без всяких прелюдий забрались под одеяло…
— Эй, полегче, куда ты спешишь? — тихо рассмеялась я.
Он прислонился лбом к моему лбу и прошептал:
— Прости… Прости, я просто очень сильно соскучился…
— Мяяяяу…. Мяяяааау…
Пробуждение было внезапным и очень, ОЧЕНЬ неприятным. Низ живота стянуло спазмом, а чувство неудовлетворенности закрутило внутренности в жесткий ком.
— Мася, твою мать, ну почемуууу…
Масе было глубоко начхать на мои «влажные сны», она хотела жрать, и точка, так что пришлось вставать и топать на кухню, кормить пушистое чудовище, отложив мысли о первом «не кошмаре» за долгое-долгое время. А может это все же был кошмар?
Младший стоял у дома и всматривался в окна на последнем этаже. Вот зажегся свет и тонкий силуэт промелькнул в разрезе плотных штор. Уже проснулась? Так рано? Он покачал головой: нити колыхались, вспухали волнами, окружали дом плотным коконом. Никаких сомнений — это она и процесс близок к завершению.
Первый отрезок Пути пройден. Почти. Вот только… самому бы не заблудиться. Слишком она необычная, даже по меркам Первозданного — эти платиновые волосы, немного хрипловатый голос, яркие, нездешние глаза… Она его волнует, стоит признать. Не то чтобы это было запрещено, нет, никому не было дела до интимности отношений между Проводником и Картой, так может попробовать? Может он уже готов пойти дальше и наконец забыть о произошедшем? Может быть…
