Конечно же, разразился скандал, активисты даже с плакатами стояли, требуя прекратить нелегальное строительство и неправомерную «продажу» городской земли. Но где те активисты, и где обитатели пентхауса? Правильно, первые исправно пашут на своих скучных и низкооплачиваемых работах, а последние заседают в мэрии. Так что «борьба со злом» была изначально обречена на провал. Зато дом наш стал знаменитостью, а жителей считали наглыми буржуями. Вот-вот, еще одна монетка в копилку моего недовольства прежней жизнью.
— Все прямо так и было? Детей бульдозером давили?
Я поморщилась:
— Не совсем. Дети любят играть там, где не положено. Вот и резвились с мячом возле стройки, а рабочий на бобкэте сдавал назад, да и не заметил, что мяч попал под колеса.
— Мяч?
— Ага. Вот только возле площадки как раз ошивалась бригада ПроТВ…
— … А они любят раздувать скандал на пустом месте, — закончил мысль Лукаш.
— Именно. Плачущий мальчик в кадре, испуганные детские лица, «правильно» поданные факты и «жаренная» новость готова.
— И все же парковку построили.
— Лексус мэра должен быть под присмотром.
— Столько иронии, — усмехнулся Лукаш, — Но вы не переехали.
Я промолчала, отвернулась к окну. Как объяснить, что несмотря на протест, даже бунт против вот именно таких проявлений денежной власти, я все еще не готова расстаться со своей чудесной квартирой, с огромным по городским меркам балконом, выходящим прямо на реку, где так приятно выпить чашку кофе утром, с белой и воздушной гостиной, полной света из панорамных окон, с великолепной ванной комнатой, куда удалось втиснуть даже небольшую джакузи. Мой дом не просто моя крепость, это любовно свитое гнездышко, где каждая деталь интерьера выверена, где все подходит именно мне, все согласно моим потребностям. Вот только с моими текущими доходами эти потребности становится все труднее и труднее удовлетворять…
Против воли мелькнула мысль, что очень скоро любовь к комфорту вынудит меня пойти на уступки, по меньшей мере придется найти работу по специальности, а то денег от переводов едва хватает на коммунальные услуги и еду. И кофе.
И ведь я почти уже привыкла, почти перестала вспоминать вкус дорого вина и шоколадных конфет ручной работы. Все эта чертова машина, такой же мерс, что мне подарил бывший жених на помолвку. Такой же, как тот, что мне пришлось вернуть, раз уж эту самую помолвку я разорвала без особых причин и объяснений.
— Не обижайтесь, я вас прекрасно понимаю, — прервал затянувшееся молчание Лукаш.
