— У нас все хорошо? — спросила я. — То есть, мы все еще друзья?
— Конечно. И теперь ты точно знаешь, какая спальня моя, на случай, когда ты будешь в настроении.
Его большой палец скользнул по рисунку Гиба. Затем он бросил хмурый взгляд на мой заживающий синяк.
— Мне нужно возвращаться к работе. Увидимся позже?
Затем вошел Зигги и позвал его по какому-то делу. Так даже лучше. Я не получила ответ на свой вопрос.длллллллллллллллллллллл
6 глава
Первая проблема с Сэмом заключалась в том, что каждый раз, когда я приближалась к мысли о возможности существования «нас», он делал что-то, что выводило меня из себя. Во-вторых, он отказывался играть по правилам. Моим правилам.
— Мы договаривались, что я буду главной. Но я себя так не чувствую, — тяжело дыша, сказала я, нанося удары по боксерской груше своими тщательно обмотанными руками. Лиз и Бен повели Гиба посмотреть новый детский фильм. Даже Адам ушел куда-то этим вечером. Дом был полностью в нашем распоряжении, и Сэм решил, что нам следует провести время в спортзале. — Если я сломаю ноготь, то меня это не сильно обрадует.
Сэм стоял позади груши, крепко удерживая ее.
— С твоими ногтями все будет в порядке. Какой смысл в том, чтобы ты была главной во время наших занятий по самообороне?
— Наверное, никакого.
— Не дуйся. Ты можешь быть главной после.
— Я не дуюсь. — Я несмело ударила кулаками по груше. — А как насчет того, что я предположительно была главной, но ты вытащил меня из моей комнаты, чтобы сейчас заниматься вот этим?
— Я не вытаскивал тебя из твоей комнаты. В конце концов, ты же не пряталась там от меня, правда?
— Нет, — солгала я. — Мои руки устали. И плечи болят.
— Ты очень хорошо поработала. — Он улыбнулся, развернув меня так, чтобы можно было помассировать спину. В чем он был исключительно хорош. — Повтори еще раз, где находятся три точки нападения?
— Глаза, горло и пах.
— А что ты сделаешь с сумочкой?
— Пускай грабитель забирает ее.
— Хорошая девочка.
Находясь у меня за спиной, он не мог видеть мой хмурый взгляд.
— Дело не в том, что я ценила сумочку больше своей жизни. Просто она была моей. В этом мире ты должен бороться за то, что принадлежит тебе, иначе люди начнут вытирать об тебя ноги.
— Справедливое замечание.
Последовало молчание.
— Но?
Снова тишина. Затем...
— Ты когда-нибудь читала Миямото Мусаши?
— А должна была?
— Поэт-воин семнадцатого века. Самурай.
— Ах, этот Миямото Мусаши. Конечно, конечно. Собрание его сочинений у меня наверху, в чемодане.
