— Скажи моей племяннице, что мне с тобой нужно обсудить кое-что очень серьезное, но я скучаю по ней.
— Она знает. Все трое всё время спрашивают, когда ты приедешь в гости.
— В ближайшее время не смогу, — ответил я и сделал ещё глоток. — Сегодня днем я встречаюсь с ирландцами. У меня тут стукач. У меня тут Дмитрий. И, что хуже всего, у меня ужасный стояк из-за Сабрины.
— Ты мог бы не рассказывать про свой стояк, — подколол он. Его низкий ровный голос вызвал в памяти знакомые образы поздних ночей, проведенных за грязной работой на старого босса. Тогда, в те дни было проще, когда я понятия не имел, как трудно быть главным. Это выглядело так просто. Тебе отдали приказ, ты его выполнил. Стороны, которые я не видел, — работа с копами, отмывание денег, бухгалтерия, воры, конкурирующие организации — обрушились на меня, как только я взял бразды правления.
— Стояк был лучшей частью рассказа.
Он неодобрительно хмыкнул.
— Послушай, для меня очевидно, что она хочет тебя надолго…
— Нет, она простодумает, что понимает свои чувства.
— Что это значит, чёрт возьми? Ты же не говорил ей всё это, правда?
Последнее предложение было произнесено с намеком на тревогу.
— Ну да, я сказал ей, что она не знает, о чём говорит, когда она...
В трубке раздался хриплый смех, который затем перешел в громкий хохот.
— Ты сказал своей женщине, что она не знает, о чем она говорит? — переспросил он и взвыл от смеха, когда я допил своё пиво, а потом заказал виски.
— Вот чёрт, Нэйт. Я знал, что ты тупой, но тут ты действительно превзошел сам себя.
Я услышал голос Чарли, которая что-то прошептала на заднем плане. Конрад передал то, что я ему сказал, и тут я услышал тихий свист.
— Чарли недовольна, я так понимаю?
— Она просто сказала, что тебе повезло, что Сабрина не врезала тебе коленом по яйцам.
— Блин! — я выпил половину виски одним обжигающим глотком. — Так что же мне делать?
— Ты хочешь её?
— Да, она как гребаное солнце. Горячая, умная — она получила полную стипендию в Темпл, ради всего святого — заботливая, имеет свой мнение и этот удивительно острый язык. Господи, что она говорит!
— Я это всё уже слышал. Я понял. Но если взглянуть иначе, может быть тут что-то ещё? Ты просто хотел трахнуть её и двигаться дальше, или что?
Эта мысль была — и я признаю, что это было странно — отвратительна для меня. Даже находясь вдали от неё для этого импровизированного сеанса телефонной связи с Конрадом, у меня всё зудело от желания вернуться к ней, чтобы взять то, о чём я говорил.
