Весь бок разорван многочисленными ножевыми порезами и внутренности вываливаются на камни.
Если бы гному и пришла в голову мысль о свежем мясе, то человека в его теле после нее еще долго пришлось бы приводить в чувство.
Так что, едва придя в себя, Раккар поспешил шаркающей рысью вглубь коридора, отчетливо ощутив на лице слабый ток встречного теплого воздуха.
«Впереди не может быть так же опасно, как и позади, — с опрометчивой уверенностью решил он про себя.»
И будь то обычный гном, это была бы его последняя ошибка. Но Раккар был игроком и не мог умереть окончательно.
***
Бег окончился внезапно, посреди ровного круглого помещения.
В тусклом свете углей удалось разглядеть явно рукотворные стены и руны на нескольких проходах, ведущих в разных направлениях. Удивительно, но символы ему были не знакомы. О чем Раккар уже ощутимо сожалел.
Пришлось топать наугад в тот, откуда дуло слегка сильнее и теплее.
Его не остановило даже то, что ровно обтесанный проход вел отчетливо под уклон и уводил в самую глубь горы.
Вдруг возле одной из стен обнаружилась первая находка.
Мятый медный фонарь и полупустая фляга с горючей жидкостью. В которой Толя тут же опознал странную маслянистую жижу склизких грибов.
От которых раньше столь поспешно избавлялся, вытирая пальцы о штаны. Поболтал фонарем в руке и, не услышав внутри плеска, без промедления наполнил из фляги.
Пришлось повозиться, вскрывая решетчатую крышку, которую сильно помяло о камни. Но едва он поднес к округлому, пористому фитилю горящую лучинку, как тот вспыхнул и загорелся ровным, белым пламенем.
Фонарь осветил все вокруг так, что пришлось долго моргать, глядя в другую сторону и заново привыкая к яркому освещению.
Не сразу, но Толя сообразил нащупать снизу у фонаря плоский рычажок. Повернув который, удалось уменьшить огонек до терпимого крохотного светлячка.
И немедленно забылся плоский камень с угольями, что нещадно обжигал ему пальцы всю дорогу и почти не давал света, коптя при это как паровоз.
Гном продолжил свой путь, держа в одной руке фонарь, а в другой сжимая изрядно погрызенную дубинку, украшенную теперь не только следами зубов, но даже парой клыков, что не удалось из нее выковырять ножом.
Последующие часы отметились только гулким эхом шагов в совершенно пустых коридорах и залах. Пустых и заброшенных уже неизвестно сколько времени.
Даже следов мелкой живности больше не попадалось. Очевидно всем нужна вода, а ее больше не встречалось. О чем Толя уже и сам сожалел. Несмотря на влажный воздух в пещерах, пить хотелось довольно сильно.
