Для своих разнообразных нужд кардиналом несколько лет назад был приобретен огромный дворец в Риме, недалеко от границ Ватикана. Дворец отремонтировали, а местами и отреставрировали, часть его кардинал оставил в качестве своих личных покоев, а остальные помещения были разделены на деловую часть — где находились офисы сотрудников из его штата, и на часть жилую, в которой, при желании, могли на время работы поселиться те самые сотрудники. Питание и уборка жилых помещений, во многих из которых на стенах сохранились старинные росписи, а на полу — прекрасный паркет, предоставлялись бонусом к и без того неплохой зарплате. Как правило, во дворце жили светские сотрудники, не имеющие своих семей, и сотрудники — монахи, которых тоже хватало.
Кардинал принял госпожу де Шатийон в кабинете, остальных попросил удалиться. Большинство и удалилось, в приемной у отца Варфоломея остались Марни, Лодовико и брат Франциск, который работал секретарем уже у нескольких не прижившихся в штате кардинала аналитиков и был очень заинтересован в стабильности и нормальной работе всего отдела.
Марни и Лодовико дразнили отца Варфоломея, эрудированного историка и искусствоведа, тот ловко отбалтывался. Это была их традиционная игра — монах называл их необразованными вояками и прочими сходными эпитетами, а они его — церковной крысой, ничего в жизни не видевшей. Поскольку участники были хорошими друзьями, то спор был давний и приносил обеим сторонам равное удовольствие, а в ход шли самые разные аргументы. Однажды между отцом Варфоломеем и Марни произошел диспут об Аврелии Августине, и по мнению слушателей, выиграл его Марни. А потом как-то Варфоломей обошел Лодовико в меткой стрельбе. Правда, только один раз, обычно первенство оставалось за Лодовико. А ещё они часто играли в шахматы.
Брат же Франциск был слишком серьезен, чтобы заниматься подобными глупостями и, тем более, радоваться такому времяпровождению.
— Лодовико, по-моему, нам нужно инициировать инвентаризацию — не погрызли ли церковные грызуны церковные свечки, ты не находишь? — хмыкнул в ответ на один из выпадов Варфоломея Марни, и тут дверь кабинета отворилась и на пороге появились кардинал и госпожа де Шатийон.
Кардинал выглядел, как то и положено князю церкви — высок, статен, благообразен, глаза смотрели на мир с легкой иронией. Он был прекрасным собеседником, отличным организатором и популярным проповедником. Когда нужно было обратиться к пастве, он всегда мог найти такие слова, чтобы дошло до каждого слушателя. На его службы в домовую церковь всегда собиралось множество народу с окрестных улиц.
