– Хорошо. Ответь только на один вопрос.
– Говори.
– Что такого наплел про меня Витарус, что ты записал меня в предатели, за исключением того, что я его племянник? Ведь ты менталист, почему не распознал ложь?
– Трент силен, очень силен. Такой форт в своей башке выстроил, не пробиться.
– Не верю. Дядюшка ни вирас и ни дармит, он обычный человек. Откуда в нем может быть такая сила?
– Ты тоже человек, но мой, заметь, не слабый дар на тебя не действует.
– Еще одна загадка. – Проворчал себе под нос.
– Я попробую разузнать все, что можно, но если подозрения в твоей виновности подтвердятся, не обессудь. Казнь – это лучшее, на что ты можешь рассчитывать.
– Замечательно. – Вздохнул, и устало привалился к холодной стене.
Сил совсем не осталось. Перед глазами замелькали черные точки. Еще немного и я потерял бы сознание.
В это время дверь камеры захлопнулась, и послышались удаляющиеся шаги лейтенанта.
Со стоном опустился на жесткий, грязный матрас, валяющийся на полу, и прикрыл глаза. Чувствовал ведь, что просто так все не закончится, обязательно должна была случиться какая-нибудь подлянка. Хотелось жрать и спать, но раз первого я сделать пока не мог, то просто опустился на тюфяк, подложив руки под голову. Попробовал отключиться и ни о чем не думать, но как назло не получалось, мысли, как тараканы, атаковали голову.
Как выбраться из этой ситуации с наименьшими потерями? Как успокоить, не находящую себе место сестру? Как вернуть уважение лейтенанта? Как смотреть в глаза друзьям в последние минуты жизни, если Ралиб не найдет доказательств невиновности?
Я не сомневался, что казнь в таком случае состоятся незамедлительно. Салир был моим другом, но еще он был и солдатом, до мозга костей преданным Империи. Нет, Ралиб будет рыть до последнего, только вот предоставят ли ему такую возможность. Все будет зависеть от договоренностей, заключенных Маркелой с представителями военных ведомств. От того, какие цели преследовала дармитка, вступая со мной брак, станет ясно, останусь я жив или нет. Если Маркеле нужен был статус вдовы, и она рассчитывала на мою скорую смерть, то никто не пошевелит и пальцем, в данном случае языком, чтобы выдать достоверную информацию лейтенанту.
Примерно через полтора часа таких мыслей, я смог провалиться в беспокойный сон.
Хмурый и злой Ралиб Салир сидел в своем кабинете, в сотый раз, пытаясь связаться с РУДП. На любой запрос, присланный им по поводу информации на Максимилиана Трента или Артена дер Виргиля, ответ приходил один: доступ закрыт.
