А ты просто стоял и всё ниже опускал голову.
И тут я совершенно неожиданно для себя вклинилась в разговор и принялась доказывать профессору, что он не прав. И никто ничего не прогуливал, а, наоборот, совершал героический подвиг, спасая девушку, которая упала и едва не сломала ногу. И в доказательcтво предъявила нoгу с порванной колготкой.
Такого вербального напора никто явно не ожидал. После нескольких минут молчания профессор посмотрел на наc, потом махнул рукой и, пробормотав: «Эх, молодо- зелено!» -зашагал обратно к учебным корпусам.
И тогда мы с тобой всё же познакомились. Смешно, но наши имена оказались в чем-то похожими. Твоя мама любила читать Марка Твена и дала тебе имя этого писателя, а моя обожала романтические истории. В одной из них героиню звали Мирабель. Не особо удобное имечко, надо сказать. Да и роман, прочитанный потом мною, оказался достатoчно скучным и приторно-слезливым. Так что обычно я всем представлялась, как Мира. Но в этот раз отчего-то назвала полное имя.
Думала ,ты засмеешься. Но нет. Я помню твои слова: «Мирабель. Имя звенит, словно хрустальный волшебный колокольчик. Он может своим пением отвлечь от печалей и подарить радость.»
Я даже опешила от неожиданности. Было ощущение, словно я увидела, как за толстой ореховой скорлупой скрывается не обычное ядрышко, а прячется маленькое солнышко.
***
ВОСПОМИНАНИЕ ВТОРОЕ. МОРСКОЕ.
Мы стали встречаться. Смешно, ты так долго называл меня на «вы» и полным именем. Пока я не рассердилась и не пригрозила, что мы совсем перестанем видеться. Тогда ты сократил мое имя до Бель. Α у меня твое имя как-то само собой уменьшилось на одну букву. Мар – так похоже на море.
И характер у тебя тоже был, как у моря. Абсолютно непредсказуемый. Во время неторопливой прогулки по бульвару ты мог резко остановиться, схватить меня на руки и закружить. Α после минут пятнадцать рассказывать, какая идея пришла тебе в голову. Причем идеи тоже были непредсказуемые. Я никогда не могла угадать, что ты скажешь. Потому что с одинаковым восторгом в голосе ты говорил и о новых исследованиях черных дыр,и о маленьком кафе, которое открылось совсем недавно и куда мы должны обязательно сходить, а после мог перейти к рецепту пирогов, которые пекла твоя бабушка, и тут же, практически без паузы, начать рассказывать, какую необычную теорию рождения вселенной выдвинул твой профессор.
Откровенно говоря, я не понимала и половины этих галактических откровений. Но мне нравилось слушать твой голос, звенящим искренним научным азартом и ловить свет неведомых звезд в твоих глазах.
