Она провалилась.
* * *
Мари слышала голоса. Они звучали глухо и неразборчиво, словно уши забило ватой. Нельзя было даже понять, сколько человек собралось вокруг, но она отчётливо ощущала их беспокойство.
Мари не могла вспомнить, как и где оказалась, а темнота вокруг не давала никаких зацепок. Она не видела ни своих рук, даже поднеся ладони к самому лицу, ни чего-то другого. Вокруг была только мягкая, всепоглощающая… уютная бездна.
Казалось, будто бы Мари забыла что-то очень важное. Что-то существенное. Что-то, что должно было случиться уже давно, но отчего-то даже и не думало происходить. И это вызывало сильное раздражение. Столько времени утекло…
Всё оказалось бесполезно.
«Ты уверена, Кана?»
Мужской голос, раздавшийся так неожиданно, был как будто бы знаком. Слишком знаком.
«Мы лишь видим. Верить тебе».
Странно шипящий ответ. Женщина явно улыбалась.
Мари испуганно заметалась. Сотни голосов отовсюду вдруг заглушили всё остальное. Ей чудился огромный пустой зал, наполненный тьмой и голосами, но она не ощущала даже собственного тела. Первобытный, животный страх в самые короткие сроки перебил интерес и врождённое любопытство. Мари мысленно молила выпустить её, даровать способность видеть и ощущать. Всё, что угодно, лишь бы не кружить в этой тьме бесплотным духом.
«Поторопитесь и найдите меня!»
Мари вздрогнула и проснулась.
Не открывая глаз, она зевнула и попыталась было привычно спустить ноги на пол, но те вдруг больно ударились о шершавое дерево.
Мари резко распахнула глаза — через тело будто бы ток пропустили, мгновенно стирая всю сонливость. Она испуганно завертела головой, совершенно не узнавая помещения, где оказалась. Полукруглая комната с тёмно-коричневыми стенами и потолком, кажущимися одним целым, даже близко не была похожа на ту серую, безликую коробку, в которой она просыпалась каждое утро вот уже пять лет.
От удивления Мари даже забыла о вспышке боли и содранной о дерево коже. Она медленно потёрла ладонями лицо, боясь втайне, что это место исчезнет.
Один глаз. Затем второй… Мари крепко зажмурилась и тут же вновь распахнула глаза, облегчённо вздохнув — видение и не думало исчезать. Она едва улыбнулась, наконец, спустив ноги с кровати и ощутив — удивительное дело! — ступнями свежую, чуть прохладную траву. Плотный зелёный ковёр (Мари о таком даже думать не смела) покрывал почти весь пол, словно самый обычный элемент декора.
— Проснулась, — ровный женский голос, раздавшийся слишком неожиданно, заставил Мари неловко дёрнуться.
