И зеркальник заговорил.
* * *
Небо было тёмно-синим; Глеб стоял, глядя на закат.
Не сидел, а стоял.
В лиловых облаках гасла желтизна. Проступал край луны — бледный, как пух. Трава пахла мятой — отголосками лета, заплутавшими в осени.
— Тебе бежать ещё круг, — напомнил Баюн.
— Знаю, — буркнул Глеб. — Я просто…
Он осёкся — постеснялся сказать «решил взглянуть на закат». Но Баюн понял:
— Тоже мне, романтик…
Дух вспорхнул на ветку: когда Глеб бегал, пользуясь дарованным часом, Баюн был вороном.
Парк погружался в тишину. Инвалидное кресло ждало на тропе; ещё двадцать минут — и Глеб в него сядет.
От этого делалось тошно.
Ещё летом не верилось, что час в день он ходит: земля под ногами казалась обманом. Теперь этот час воспринимался как должное.
— Тот дух, что живёт в тебе… — Баюн взмахнул крыльями.
— Скрытник, — напомнил Глеб.
— Ты не пробовал позвать его? Мало ли что говорят маги — может, скрытник откликнется на твои мысли.
— Он и так откликается, когда я говорю «хочу встать»… А больше не откликается ни на что.
— Значит, говорить с ним ты всё-таки пытался?
Глеб вздохнул:
— И не один раз.
Баюн описал над ним круг:
— Я правильно понял: ты обещал Лаэндо преследовать Кали в обмен на информацию? И он дал её?
— Дал.
В детали Глеб пока не вдавался. Баюн заметил с редким для него тактом:
— Наталья Марковна была в ярости, когда ты вернулся на «Фабрику»… Она велела забыть про штаб.
Глеб смотрел в землю.
У Лаэндо он пробыл недолго и услышал мало — но достаточно, чтобы схватить Кали. И Глеб знал, что не останется в стороне.
— Пусть её ищут другие, — не унимался Баюн. — А слово, данное зеркальнику, можно и нарушить — он заслужил и не такое!
— Заслужил, — признал Глеб.
— Так в чём проблема?
Глеб уставился на куст. Приземлившись, Баюн укорил его:
— Ты лгал себе: работа в чаросети, курсы сететворцов — всё это чушь. Ты хочешь быть законодержцем, так?
— Не под началом Азарина! — вспыхнул Глеб.
— Но всё-таки хочешь?
Глеб молчал.
— Самообман — глупейший из видов лжи, — заключил дух.
— Знаешь, — Глеб повернулся к нему, — а ты умнее меня.
— Только заметил? Радуйся, что я рядом!
Глеб опять побежал — пока мог… Пока скрытник не уснул на сутки. Пока мышцы сладкой болью отвлекали от стоявшего в стороне кресла.
Баюн протянул к нему ментальную нить:
— Так что там наплёл Лаэндо?
— Я потом расскажу. Но завтра мы с Азариным и Хромовым приместимся в Танабэ.
— Ты готов терпеть Азарина?!
— Только пока Кали не арестуют.
На лбу Глеба остывал пот, и ему это нравилось: усталость от пробежки — это здорово… Жаль, не все понимают.
