Ясно было одно — с мужчиной следует быть гораздо осторожнее.
Прода 01.12.
Люцифер вернулся с огромной связкой зелёных бананов в руках. Положив на пол свою ношу, он протянул мне один банан и велел есть. Я и не подумала возражать, потому что испытывала сильный голод.
Мякоть банана была твердой и безвкусной, но в тот момент казалась мне слаще сахара.
— Спасибо, — пробубнила с набитым ртом. Мужчина ответил молчанием, взгляд его был прикован к кровати. Я напряглась, когда он подошёл к ней и сдернул простынь на пол. Зажав рот ладонью, я в немом ужасе смотрела, как он похлопал рукой по матрасу и нашел разрез. Люцифер медленно выпрямился и повернулся ко мне, сжимая кулаки.
— Нашла, что искала? — вкрадчиво спросил он, а я захлебнулась яростью, что сквозила в его голосе. Взгляд темных глаз резанул по моим натянутым нервам, заставляя неуверенно пятиться к двери.
Головой покачала, в мыслях умоляя его оставаться на месте. Повторить эти слова вслух не хватило духа. Он подошел слишком быстро, и я сжалась, закрыла лицо руками, боясь получить удар. Мужчина открыл дверь и вытолкнул меня на улицу. Я слетела с деревянной ступеньки и плюхнулась животом в грязь.
— Стойте! — крикнула, бросаясь к дому, но голос потонул в шуме дождя. Руками заколотила в закрытую дверь, чувствуя, как нарастает паника. Капли воды хлестали по макушке, плечам и обнаженным ногам.
— Откройте, прошу вас, — попросила, надеясь, что мужчина услышит. — Мне страшно, Люцифер!
Позади затрещала длинная ветка дерева, с грохотом упала на землю. Я взвизгнула, вжалась спиной в мокрую дверь, испуганно озираясь по сторонам.
— Люцифер, впустите меня, — всхлипнула, понимая, что мужчина не откроет. Присела рядом с домом, дрожа от прохлады, которую принес с собой на остров дождь.
Хотелось рыдать, вопить, срывая голос до хрипоты. И зачем только я ослушалась его, полезла выяснять правду? Не рассказывал он о себе, значит так надо было. Какой теперь толк в найденном паспорте Оливера Смита, если я мокну под дождем?
Я позволила себе заплакать, зная, что ливень смоет слезы. Когда зубы застучали от холода, а тело стала бить крупная дрожь, я вновь застучала по двери. Мужчина не открывал, как и прежде.
От злости и бессилия пнула дверь ногой.
— Да катитесь к черту! И вы, и ваш дом!
В тот миг дом заскрипел, словно насмехаясь. Впрочем, наверное, мне опять привиделось.
На остров надвигалась ночь. Я пробовала достучаться до Люцифера — умоляла, заливая слезами стены его дома, клялась вести себя послушно, и даже угрожала, обещая засадить его в тюрьму, если он немедленно не пустит меня в дом погреться. Но тщетно. Дверь была наглухо заперта, как и сердце жестокого мужчины.
