А вот в ритуалах Лешка уже начинал соображать. Раньше он читал про них. На Канарах ему часто приходилось принимать участие в ритуалах. Настоящих, изначальных, первобытных – жутковатых. На Канарах он давно заделался своим. И теперь ему было интересно: что нового могут показать ему корнуольцы. Прямо любопытство его грызло. "Кельты – они прикольные. Морды в синий цвет вайдой раскрашивают, "чингачгуки" недоделанные, и боги у них любопытные", – улыбнулся Лешка.
Они уже подошли к небольшой долинке, со всех сторон укрытой от ветров невысокими холмами. Пейзаж был удивительный. Рукотворный. В центре долины возвышался ствол дерева, с аккуратно срубленными ветвями у подножия и чуть выше, на пару метров от земли. Вершина дерева была голой – ветви отрублены коротко, неаккуратно, разной длины – они торчали уродливыми, корявыми обрубками во все стороны, украшенные тряпочками, амулетиками, и прочими фетишками, которые так любят развешивать на ритуальные деревья все дикари и ритуалисты.
Близилось время рассвета, но в долинку лучи солнца еще не попадали, хоть верхушки холмов уже начинали четче проглядываться на фоне неба.
Леша подошел к стволу и сразу увидел свое место – с одной стороны ствол выделялся. Кора давно стерлась, и ствол был голый, но выглядел грязным, темным, почти не отличаясь от сосновой коры дерева.
Зубриков прислонился к стволу спиной и стал ждать продолжения. Жрецы не зевали, быстро и крепко прихватили тело кожаными ремнями, чтобы он не свалился с ног, не отвалился от ствола сосны. Когда одна жрица протянула к его губам кубок, Леша отпил довольно приятного настоя на травах. "Вкусненько. Отравить меня вздумали? Наивные – после переноса нас не отравишь! Голову если отрубить – тогда беда. А яды, раны – это так, временные неприятности, которые мы переживем, – усмехнулся Зубриков. – А вот к дереву они меня грамотно поставили: лицом к могиле солнца. Удобно, не будет глаза слепить. Долгий день ему стоять". Он не сомневался – выстоит – и не такие ритуалы видали!
Сосна, на которой "распяли" жертву, стояла почти в центре поляны, по которой сновали корнуольцы, радостные и довольные. И этого было не скрыть раскраской синими узорами на их лицах. Пришел хороший день. Они его встретят, как и много веков назад, как их предки, встретят по старинному обычаю.
Светало. Ловкие жрецы несли большой оловянный котел. Котел был простой работы, грубой, совсем не изукрашенный, но очень большой – как в кельтских мифах о волшебном котле Дагды.
