— Слушай внимательно, что скажет его милость, 0 внушал старший младшему. — Не уверен, что у нас будет возможность записывать, поэтому слушай и запоминай. И не смей перепутать хотя бы слово! Повелители Огня очень дорожат своими словами, его милость не потерпит, когда его речь искажают.
— Я понимаю, понимаю, — торопливо перебил младший. И закивал.
У Дженни даже в глазах зарябило, когда он стал трясти головой. Это был кудрявый молодой человек, и его черная шевелюра от резкой тряски пришла в такое движение, что казалось: это крошечное землетрясение.
— Хорошо. Это первое, что ты должен уяснить, — второй был важным, солидным и говорил медленно, двигался неспешно. Весь такой округлый, основательный. И плешивый, никаких легкомысленных локонов. — Второе. Нам понадобятся слова, что скажет лорд. Эверон на пороге великих изменений, и лорд Сертиас Истригс держит в руках все нити, дергая за которые, приводит в движение мельничные жернова. А его мельница мелет историю. Кстати, хорошая метафора, она пригодится. Напомнишь мне после, это пойдет в дело.
— Напомню, мистер Ковес. Вы же знаете, я ничего не забываю.
Сертиас Истригс, сказал он? Но ведь генерал сейчас на Гранделине, гонит на юг разбитых Погонщиков Ветра? Он-то здесь при чем? Молодой человек с потенциальным землетрясением на голове оглянулся, его глаза задержались на Дженни, и она демонстративно уставилась в сторону. Благопристойные девушки не пялятся на незнакомых молодых людей, они деликатно отводят взгляд, ведь это не мешает подслушивать.
— Так вот, каждое слово лорда может оказаться намеком, — неторопливо толковал плешивый мистер Ковес. — Это как шифр, смекаешь? Для расшифровки мне понадобится вся его речь, каждое слово. Иначе головоломка не сложится, а мы не разгадаем замыслов его милости.
Очередь сдвинулась, когда очередной человек скрылся в воротах. Беседа этих типов оборвалась, а Дженни так и осталась в недоумении. Осталось только разглядывать устрашающую ограду да коситься на слуг в очереди, которые привычно заранее доставали бумаги с роскошными печатями лордов, чтобы предъявить их страже. Наконец пришел черед тех двоих, чья беседа озадачила Дженни. Они шагнули в тень под аркой ворот, навстречу им из сумрака выплыла фигура в черном мундире и вороненой стали.
— Рудольф Ковес, Гай Сарам, «Вечерний Эверон», — представил их старший, тот что круглый и с плешью. — Нам назначена встреча с лордом Истригсом-старшим.
Ага, сообразила Дженни, это газетчики, и идут они не к лорду-статуе, а к его папаше, спикеру парламента. Мистер Ковес протянул документ, украшенный гроздью печатей, гораздо более солидный, чем пропуска прислуги. Положительно, все, что связано с этим господином должно было выглядеть мощно. Из темноты портала показался еще один стражник, на нем блеснули золотые офицерские нашивки… ох, Веспер его забодай! Это же старый знакомый, Дональд Кубер.
