Мама выдавила из себя улыбку и прикоснулась ладонью к щеке Мели:
— Я не заслуживаю такой дочери. А ты не заслуживаешь того, что происходит с нами, малышка.
— Нет, мама, мне нравится работать там, — она соврала, не моргнув и глазом. — Я хочу устроиться на полный день, но хозяин пока не разрешает…
— Худшее, что со мной может случиться — это не смерть, родная. А осознание, что вы с сестрой тратите молодость на грязную и неблагодарную работу. С этой дрянью внутри я не смогла даже дать вам возможность учиться и проводить время со сверстниками…
— Мама, нет, — девочка отшатнулась и попыталась дышать ровнее, прогоняя слёзы. — Мы сами так решили. Многие так живут.
Женщина прикрыла веки и тяжело вздохнула, не найдя сил на споры. Такой она была уже несколько лет. С тех пор, как отец бросил их, Мели своими глазами видела, как болезнь делает маму слабее с каждым днём, пожирает её изнутри, отнимая у них с Дарой улыбку и свет глаз самого родного человека.
Мама работала, пытаясь прокормить двух маленьких дочерей, не щадя себя и не тратя время на отдых. И вот… Мели ненавидела отца. Ненавидела тех пьяниц в таверне с таким же громким смехом и гоготом, что заполнял их дом в ее детстве. Ненавидела запах пива и сидра, которым были пропитаны стены их дома до тех пор, пока отец не избил маму и не ушёл к официантке. Ненавидела-ненавидела. Всем сердцем и душой.
Но каждый день шла в таверну, натягивала улыбку на лицо, надеясь хоть на какие-то чаевые.
— Сегодня заходил отец Рикотта, — между тем продолжала мама, повернув голову в сторону дочери, пока та аккуратно укладывала монетки на столик возле кровати. — Он снова спрашивал о вашей помолвке…
— И не подумаю, — мигом выпрямилась Мели, вспоминая неловкое предложение тощего мальчишки. — Я же уже говорила. Я никогда не выйду замуж, мама.
Из-за отца Амелия ненавидела не только пьяный гогот и вонь алкоголя. Одна мысль, что ей придётся жить с человеком, который может в любой момент бросить её и избить… Рожать ему детей, ничего не подозревая. Нет уж. Она не наступит на мамины грабли. Отец тоже был мил и клялся в вечной любви. Делить пополам счастье и радость, невзгоды и печали, дарить любовь. Где она теперь?
— Он хороший мальчик, — тем временем продолжала мама, словно не слыша её отказов. — Я хочу умереть, зная, что вы с Дарой пристроены в хорошие семьи.
— Мама, хватит, — девушка закрыла уши руками и помотала головой. — Не хочу ничего слышать, ты не умрешь.
