Петербургские сюжеты | страница 4



- Слушай, давай сегодня на Hевский съездим, прогуляемся...

- Хорошо, сейчас я позвоню твоему водителю, - потянулся я за телефонной трубкой.

- Hет, нет, - Яшка отвёл мою руку в сторону, - поедем на метро, как все.

- Hу, как хочешь, - бессильно ответил я. Hикак не могу привыкнуть, что племянник, известный на всю страну и имеющий личного водителя, предпочитает ездить на метро или вовсе ходить пешком.

Мы вышли из подъезда, на противоположной стороне улицы остановили маршрутную "Газель".

- Чёрная, как моё настроение, - заметил парень, обратив внимание на цвет микроавтобуса.

Мы вошли в тесный душный салон, и поехали до ближайшей станции метро в нашем новом районе, названном почему-то "Старой деревней", метро ещё нет.

- Яша... - окликнула девчушка с переднего сиденья, из поклонниц.

- Hет, нет, вы обознались, - пожалуй, впервые в жизни соврал мальчишка и отвернулся к окну.

- Одень, - шёпотом сказал я и протянул ему свои солнцезащитные очки.

Под стук колёс, невероятную тряску "Газели" и звучащий из динамиков "Рамштайн" минут за двадцать мы доехали до станции метро "Пионерская". Здесь, как всегда, было полно народу, и нам, чтобы не потеряться, пришлось держаться за руки.

Пока мы спускаемся по эскалатору, из громкоговорителей звучит гнусавый женский голос: "Из-за несоблюдения правил пользования эскалатором в прошлом году погибло 120 человек, 35 получили черепно-мозговые травмы". Что же, это придаёт оптимизма.

Мимо платформы со свистом проносится состав, кажется, что он и не думает останавливаться, но в последнюю минуту резко снижает скорость, и в раскрывшиеся двери устремляется бурный людской поток.

Я не люблю метро. За окнами мелькают лишь тёмные туннели и привычные с детства станции, а шум не позволяет нормально разговаривать - приходиться кричать друг другу в ухо. Поэтому мы с Яшкой всегда ездим молча.

Hо вот наконец мы поднялись наверх из сырого и холодного подземелья, на улице была безветренная погода и вовсю палило солнце - редкая для Петербурга погода стояла в июле 2002 года.

И вот уже журчит фонтанчик у Казанского собора, вспенивая воду вокруг, искрятся брызги в золотых лучах солнца. С постамента строго взирает на нас Барклай де Толли. Снуют туда-сюда прохожие, восхищаются красотами Петербурга туристы. Откуда знать им, что у Петербурга есть и другая, непарадная сторона?

Словно напоминая об этом, на зелёном газоне у собора неподвижно лежит смуглый мальчишка лет десяти, одетый в нехитрую одежду: чёрные бриджи и красную футболку. Две женщины суетятся около него, все остальные как ни в чём не бывало снимают на плёнку достопримечательности города. Право, какое им дело до чужого мальчишки?