На границе России с Финляндией нервы всем пассажиров сильно потрепали пограничники. Ладно из России в Финляндию запрещено провозить водку и спирт, а сахар, табак, кофе и чай облагались пошлинами, но и на обратном пути народ тщательно досматривали. Те, кто не имел документов, подтверждающих, что оружие, фотоаппараты и тому подобное, куплено в России, должны были платить пошлину.
И самый большой идиотизм заключался в том, что на таможенной станции мы переводили часы. Время в Финляндии отличалось от российского на двадцать минут в обратную сторону! Если вспомнить, что в Финляндии действовал Григорианский календарь, а в России – Юлианский, то путаница получалась ещё та! Плюс пассажиры, наши соотечественники, любители выпить бутылочку-другую в дороге, долго и азартно спорили с таможенниками, доказывая свою правоту.
В результате всех проволочек и опозданий прибыли мы в Петербург за неделю до Рождества. Дружно решили, что с дальними путешествиями покончено раз и навсегда, и поспешили обрадовать Серёгу своими медалями.
Ждали нас из Стокгольма с большим нетерпением. Артём вернулся в Петербург из Баку и чуть не задушил меня в объятиях.
– Ай, молодца! Орлы! – хвалил Артём попеременно меня и близнецов. – Сейчас статеечку в газеты организуем. Царю-батюшке похвалимся.
– Некогда мне хвастаться, – притормозил я друга. – Домой пора.
– Хм… тут одна тема нарисовалась, – вклинился Сергей.
Поскольку от близнецов секретов не было, то друзья начали вводить меня в курс того, что случилось за время нашего отсутствия. Новости оказались не самые радужные. Ту радиоточку, что я организовал в Иваново-Воскресенске, раздолбали личности бандитской наружности. Хорошо, диктор и техник успели у полицейских спрятаться.
Вещало радио в Иваново исключительно правду. Новости из Петербурга курьером доставляли. Кому-то это не слишком понравилось. Одно дело газеты, которые не все могут прочитать. И совсем другое – «рупор гласности». С моей подачи господина Бурылина всё же арестовали. По радио эту информацию сразу сообщили. Также напомнили рабочим или тем, кто слушал радио, о том, что рабочий день теперь десять часов, при этом зарплаты должны увеличиться в два раза. Если такового нет на мануфактурах, то надо писать жалобы.
Серёга был уверен, что пролетариат против радиовещания ничего против не имел. Зато это не понравилось промышленникам.
– Чёрт с ним, с радио в Иваново, – отмахнулся Сергей. – В Екатеринодаре в твою машину стреляли.
