Если так вспомнить, то я всегда над Бертом издевалась. Да, я не была хорошим человеком. Если мне кто-то не нравился, я прямо об этом говорила. Но мне кое-что интересно. По какой причине я вдруг его стала так ненавидеть? Сколько бы я не пыталась вспомнить, так до сих пор и не смогла этого понять. Джен говорит, что я просто родилась с этой ненависть. А Джеф… Ха! Что я его в глубине души люблю. Нет, я всегда знала, что Джеф очень любит глупые романтические фильмы. Но пожалуйста, пусть это увлечение он оставит при себе.
Это была вовсе не любовь. Просто когда я его видела, во мне как будто просыпался дикий зверь. Мне хотелось вгрызться ему в шею и рвать его плоть до тех пор, пока сердце Берта не перестанет биться. Мой глубоко заложенный инстинкт самосохранения считал его своим врагом. Врагом, которого нужно убить. К счастью, от убийства я все эти годы кое-как удерживалась. Но чувствую, что совсем скоро сорвусь.
«Почему же я его так сильно ненавижу?» Я посмотрела на Берта. Может быть, причина была в его внешности? Эти его волосы ёжиком, глаза, которые меняли цвет, стоило ему только разозлиться. Крупное телосложение и высокий рост, которым он всегда пытался морально давить на противника. Тёмные густые брови, которые всегда были под одним углом. Вечно хмурые. Нет, дело здесь было не во внешности.
«В чём же здесь дело?» Я попыталась вспомнить, когда мы впервые встретились. В ушах неожиданно стало звенеть. Я оставила это дело. Какая разница, почему я его так ненавижу. Много ли нужно причин для того, чтобы ненавидеть человека. Порой достаточно одного косого взгляда, и ты начинаешь воспринимать его уже своим врагом.
– Ладно, Берт, забудь. Меня это совсем не интересует. Если хочешь, ищи справедливости, но только меня в это не вмешивай, – я решила попрощаться и как можно скорее покинуть это место, пока во мне не проснулось желание убивать. С ненавистью я ещё могла жить.
– Я требую, чтобы ты была судьёй, – но Берт, видимо, совсем не хотел жить. «Давно уже мне нужно было украсть у отца револьвер и застрелить его». Я сунула руки в карманы, чтобы скрыть раздражение.
– Они на него напали, он защищался. Я всё правильно говорю? – я бросила взгляд на альфу. – Кого и за что здесь судить? – и снова мое внимание вернулось к Берту.
– Они не могли напасть. Я их не посылал, – Берт упрямо покачал головой, не соглашаясь со мной.
– Значит, сами так решили. Берт, у людей есть своя жизнь. Не стоит здесь считать себя богом, – я подняла голову повыше и посмотрела на небо. Солнце ослепило глаза. Я зажмурилась, и как только люди из моего поля зрения исчезли, почувствовала облегчение. Ненависть больше не душила. Но это было лишь только на секунду.
