Уже с древнейших времен на берегах Евфрата стояли крепости, охранявшие караванные пути вдоль Евфрата, и возможно, что одной из них была Дура, так как название очень распространено среди ассирийских городов-крепостей и происходит от ассирийского duru, что в переводе означает крепость или бург.
Мы мало знаем о Тадморе-Пальмире в доэллинистическое время и ничего — о Дуре. Наше первое известие о Дуре восходит приблизительно к 280 г. до н. э., когда некий Никанор, один из полководцев Селевка, преемника Александра в Сирии, основал крепость и колонию македонских солдат с македонским названием Европос. Если мы примем во внимание причину, которая привела к этому, то станет очевидным, что Дура-Европос стоял на Евфрате не один; он был звеном длинной цепи македонских крепостей-колоний, созданных для того, чтобы охранять как путь вдоль Евфрата, так и наиболее удобные пункты для переправы через него. Путь имел колоссальное значение для Селевкидов, владевших Ираном с одной стороны и Малой Азией — с другой, так как он соединял Селевкию, их вавилонскую столицу на Тигре, с Антиохией — их столицей на Оронте. Без этого пути связь между греческой Сирией и Малой Азией — центрами Селевкидской державы, и ее восточными богатейшими иранскими сатрапиями была бы невозможна. Естественно, что Селевкиды старались не только охранять этот путь и сделать его безопасным от набегов кочевников, но и эллинизировать его, усеять его греческими крепостями и колониями.
Вот почему была основана Дура, и именно поэтому основатель города населил его солдатами, которые в то же время были колонистами-землевладельцами. Документы рассказывают нам о том, что земли Дуры, частично засаженные виноградниками, были распределены между этими колонистами, однако даже после раскопок в Дуре остается неясным, где точно находились эти земли и виноградники. Эти земли, еще и сейчас орошенные и плодородные, могли располагаться и на левом берегу Евфрата, и на правом его берегу, где находится сама Дура. Сейчас местность около Дуры — частично пустыня (плато за городскими стенами), местами покрытая диким тамариском (наносная полоса земли вдоль реки). По всей вероятности, в древности было не так. Существование вне пределов городских стен специального отгороженного пространства, вероятно, для скота, принадлежащего жителям, и вьючных животных, из которых формировали караваны, позволяет предположить, что в случае обильных дождей пустынное теперь плато за городом могло в прошлом быть хорошим сезонным пастбищем. С другой стороны, скудость наносной полосы земли вдоль реки может быть отнесена на счет инертности жителей, забросивших ирригационные сооружения, которые существовали здесь еще в глубокой древности. Некоторые следы каналов на отдельных участках наносной земли около Дуры как вверх, так и вниз по течению реки по-прежнему существуют, а в верхнем течении реки местные жители по-прежнему обрабатывают большие участки подобной земли.
