— Но ведь это север, — возразила Бель, теряя уверенность, — люди просто обязаны быть гостеприимными. Если ты не пустишь гостя на порог, то обречешь его на смерть, разве не так?
Горожане торопливо расходились, бормоча слова утешения. Ильва даже побежала, словно опасаясь того, что Бель и Джо схватят её за тощую косу. Преодолевая встречный людской поток, к ним неторопливо шёл городской глава. В теплом вязаном платке, перекинутом через плечо, у него на груди спал хорошо укутанный внук.
— Беда, — сказал глава, ни к кому конкретно не обращаясь. Кажется, он до сих пор не определил для себя, кто главнее в этой странной общине: Бель или Джо.
— Поджог! — тут же вскочила на ноги Бель. — Вы должны утопить этого мерзавца в выгребной яме.
— Я понимаю, о ком вы говорите, — кивнул глава, покачиваясь, чтобы убаюкать младенца, — но я не могу обвинить человека без доказательств.
— Тогда приютите нас до тех пор, пока мы не отстроимся заново, — быстро предложила Бель, — раз ничем не можете помочь… Вы же несёте ответственность за своих людей, правда? Мы — ваши люди. И кто-то из ваших же людей оставил нас без крыши над головой. Решайте проблему.
От её напора глава сделал несколько шагов назад. Ари не удержался и фыркнул. Бель оглянулась на него и весело подмигнула. Слезы замерзли у неё на ресницах ледяными капельками.
— Мы, разумеется, подумаем, что можно сделать, — пробормотал глава.
Подошла младшая дочь неудачника Атли, Аса. За её спиной маячил высокий молодой мужчина. Ари разглядывал его с интересом: вот, значит, какого раба выкупила эта девчонка себе в мужья.
— Я могу предложить вам угол за небольшую плату, — сказала Аса, — а мой муж, Ньялль, возьмётся за строительство вашего дома.
— Пытаешься нажиться на бедах сестры? — возмутилась Аста.
— Ауд сама виновата в своих бедах, — Аса даже бровью не повела, она смотрела только на Бель. — А я пытаюсь дожить до весны.
Ньялль слушал их с настороженной внимательностью, испытующе переводя взгляд с одного лица на другое. Так себя ведут люди, которые плохо понимают окружающих. Должно быть, он не знал языка. А вот Бель говорила на грасском вполне уверенно — резкий акцент, который она привезла с собой, быстро исчез.
Ауд безучастно смотрела на застывшее в белом безмолвии море. Ей было все равно до сестер и их споров.
— Нас пятеро, — сказала Аста. — Еще Аса со своим рабом-мужем. Мы поместимся в доме отца только стоя на одной ноге.
— Переезжайте вы с Ауд, — быстро решил Ари. Ему надоели дочери Атли до смерти. Он был готов заледенеть в неотапливаемом сарае, лишь бы не видеть каждый день этих идиоток. Равнодушие Ауд бесило его больше всего, а ведь это она была во всем виновата! Почему женщины всегда становятся такими дурами, когда речь заходит о мужчинах? Если любовь довела Ауд до того, что она лежит сейчас на снегу возле дымящегося скелета дома и не может подняться, то лично ему, Ари, никакой такой любви не надо. Неприязнь, которую испытывали к нему горожане, куда безопаснее.
