Чёрный дым таял в светлеющем утреннем небе.
Бель пнула ногой какую-то балку и заплакала. Плакала она совершенно беззвучно, закрыв глаза и сморщив нос.
Измазанный гарью Джо махнул рукой и побрел к лежащей на снегу Ауд.
Дом старой девы Оддни был слишком далеко от города. Он одиноко стоял на утесе, и к тому времени, как горожане прибежали на помощь, большая часть строения уже вовсю полыхала. Торфяные стены вспыхнули моментально и прогорели в мгновение ока. Всем известно, что нет ничего в мире быстрее пожара.
Если бы Ари вовремя не поднял тревогу, то они не успели бы вытащить Ауд и самое ценное: мешки Джо с полезными травами, сундук Бель с монетами и драгоценностями.
— Мы можем жить в сарае, — неуверенно предложила Аста. Её лицо было красным, ресницы и брови — опаленными.
— Там нет очага и стены слишком тонкие, — возразила Бель, размазывая по закопченным щекам грязные слезы.
Ари слушал их в странном отупении. Сейчас его не волновало, куда они пойдут дальше и что будут делать. Алое стремительное непобедимое пламя, стоило ему закрыть глаза, снова взвивалось вверх, щелкая кнутами-искрами.
— Очаги горели на кухне и в комнате, но пожар начался снаружи, — вдруг сказала Ауд. Она редко разговаривала и обычно не интересовалась тем, что происходит вокруг, полностью погрузившись в мир собственных несчастий.
— Вальгард, — уверенно откликнулась Аста.
Джо шикнул на них.
— Вы не знаете этого наверняка, — тихонько заметил он. — Не навлекайте на нас новые беды своей болтовней.
Бель подошла к Ари и присела на корточки.
— Тебя слепая Торве разбудила? — зашептала она увлеченно. — Какой полезный призрак! Интересно, последует ли она за нами в новый дом? Я слышала, призраки привязываются к стенам…
Её беззаботность вывела Ари из оцепенения.
— Какой новый дом?! — закричал он. — Куда ты собралась?
Бель оглянулась на горожан, которые всё еще разглядывали тлеющие останки.
— Ну кто-то же нас приютит, правда? — спросила она громко.
Несколько женщин попятились назад.
— Никто не пустит тебя на порог с Вальгардом на хвосте, — горько усмехнулся Ари. — Никто не хочет однажды ночью сгореть в собственной постели. И ты не посмеешь попроситься к кому-нибудь на постой.
