— Сто десять, — подняла девица.
— Сто пятнадцать!
— Сто двадцать!
— Сто тридцать!
Предложения посыпались наперебой.
— Двести! — упало слово, и я почти услышала, как оно покатилось по мостовой отражаясь в возгласах толпы. Слово принадлежало госпоже Като, травнице.
Мэр посмотрела на травницу и ядовито произнесла:
— Вам так надоела должность, что, едва избравшись, вы тут же хотите уйти в отставку?
Травница не смутилась.
— Зачем же так радикально? Еще надо провести голосование за отставку. А вам и так чудом удалось остаться на месте Мэра в этом году. Кто знает, что будет в следующем?
Я наблюдала за этой перепалкой, набрасывая текст договора. В него в общем-то осталось только вписать имя арендатора и обозначить его подпись.
Травница и мэр некоторое время еще испепеляли друг друга вглядами, подсчитывая в мыслях кто кому и что.
— Мы еще посмотрим, как скоро вам понадобится эта могила, — злобно процедила мэр, и с помощью одного из охранников забралась в седло. — Чтобы через десять минут здесь никого не было! Стража!
— Да, ваша милость!
— Разогнать толпу, если через десять минут тут еще кто-то будет. Рыночное время истекло!
Я внесла имя Софии Като в договор, и она расписалась. Часы на ратуше пробили пять часов пополудни. Толпа поредела
— Девонька, а у тебя еще остались те браслеты? — спросила травница.
Я заозиралась в поисках своего свертка. Точно, пока азартно торговалась за аренду, совсем про него забыла.
Сверток обнаружился под ногами и, слава богу, оставшиеся три браслета в нем были целы. Я подняла сверток и вытащила один.
— Хотите снова меняться?
— Он мне сегодня очень помог, ведь иначе я бы не избиралась. И на следующую сессию Городского Совета мне нужен еще один.
Около прилавка еще оставалось несколько людей, и при нашем разговоре они навострили уши, если можно так выразиться. Едва мы с Софией обменялись ценностями, как мне предложили продать оставшиеся два. Небольшой торг между желающими увеличил цену браслетов вдвое, и с последними я рассталась за двести марок каждый.
Срок, выданный мэр-девицей истек, и я наконец смогла оценить приход и расход. Семь тысяч семьсот марок — светилась цифра около изображения кошелька.
Стопка бумаг с указанием имен и сроков аренды отправилась в сверток, сверток — на мой пояс, а я сама — в ратушу. Тратить деньги.
Около стойки клерка очередь была умеренно длинной, человек на пятнадцать, и я смогла в подробностях рассмотреть портретную иерархию. Утром я только едва бросила на нее взгляд.
