Поэзия народов СССР XIX – начала XX века | страница 25
Копытами грянет,
Возле куреня родного,
Как вкопанный, станет.
Соскочу я с вороного,
Землю поцелую,
Чарку, полную горелки,
К губам приложу я.
Тихо, тихо… Нету больше
Коня вороного, —
Не пускают казачину
В путь-дорогу снова.
Знать, помчится пан полковник
Без меня на сечу,
Взойдет солнце в чистом поле —
Я его не встречу.
Чья-то сабля засверкает,
С недругами споря,
В быстрых чайках запорожцы
Расколышут море…
Ой, когда б мне снова дали
Коня вороного,
Ой, когда б меня пустили
В путь-дорогу снова!
1843
Безродные
Перевод В. Шацкова
Брат казак, скачи за мною на коне горячем!
Все равно о нас с тобою никто не заплачет,
Только матушка-свобода, сабелька-сестрица,
Конь буланый, быстроногий да стенная птица.
Ой, тряхнем казной своею, брякнем золотыми, —
Сразу сыщутся-найдутся други-побратимы.
Все равно поляжем в поле, как судьба судила,
Только солнце и увидит раннюю могилу,
Только жалобно кукушка закукует в чаще,
Только волки в голос взвоют по родне пропащей…
Ох, судьба моя, судьбина, тяжко жить на свете!
Ну, а все ж не наглядеться на родные степи.
Поразвеются туманы, солнышко проглянет,
Поразвеются печали, светлый час настанет.
1846
В поле
Перевод Б. Турганова
У меня был конь ретивый,
Конь могучий, долгогривый,
Самопал, и сабля злая,
И девчонка разбитная.
Турки скакуна убили,
Ляхи саблю иззубрили,
И не стало самопала,
И девчонка убежала.
За буджакскими[11] степями
Ходят наши с бунчуками[12],
А я с плугом да с сохою
Гнусь над пашнею сухою.
Что ж, такая моя доля:
Вол устал, в бурьянах поле.
Ветер веет-повевает,
Котелочек закипает.
Ой, кто в роще — отзовися,
Ой, кто в поле — появися,
Скоро все покроет мглою —
Сядем ужинать со мною!
Нет… никто меня не слышит
Из-за тучи месяц вышел;
Ветер веет-повевает,
Котелочек остывает…
1846
Струны
Перевод Б. Турганова
Жизнь моя летит, как ветер
Над студеным морем —
Светлым счастьем не богата,
А богата горем.
Оглянусь да посмотрю я,
Все окину взглядом:
Что там милого найдется,
Что припомнить надо?
Мчались годы, словно воды
По степной долине,
И кропил я ту долину
Лишь слезой доныне.
Видел я, как всюду правду
Яростно топтали,
Как последнюю рубаху
С бедняка сдирали;
Как безродный сиротина
Под забором жался;
Как, трудясь за корку хлеба,
Кровью обливался;
И как мать дитя больное
К сердцу прижимала,
Не в пеленки, а в лохмотья
Кутала, рыдала;
Как пригожую дивчину
Нищета заела,
Как напрасно погибало
Молодое тело.
Все я видел; и, внимая,
Сердце надрывалось, —
И взволнованное слово
Под пером рождалось.
Книги, похожие на Поэзия народов СССР XIX – начала XX века