Девочка уже знает маршрут. Она выучила его по картам, что добыли солдаты-пособники бунтарей. Одолев длинный коридор, отважная девочка открыла дверь ключ-картой, которая носила в складках одежд, и кодом, что выучила наизусть.
Тюремный блок. Узкие бетонные одиночные камеры с решетчатыми дверьми выстроены в ровные линии, как шеренги солдат. Тусклое освещение, запах влажной земли, лужи на размоченном бетонном полу, смрад фекалий и снующие туда-сюда вездесущие крысы — вот уж кому суждено жить вечно, и никакой вирус не сразит, ни метеоритный дождь, ни радиация.
Девочка быстро перемещалась вдоль рядов, выискивая знакомые цифры, и через минуту уже стояла возле своего хозяина.
— Принесла? — спросил знакомый голос.
Девочка кивнула, смотря на своего покровителя во все глаза, и протянула желтое яйцо сквозь металлические прутья камеры.
Тормунд взял Тамагочи и со всей серьезностью впился взглядом в черно-белый экран, на котором играли пиксели.
— Аппетит в норме, поспала хорошо, настроение позитивное, общение удовлетворено… — анализировал он.
А потом, наконец, вернул яйцо девочке.
— Неплохо. Смотри у меня! Если с Акирой что-то случится, пинком с базы выкину! — пригрозил он пальцем.
Девочка замотала головой. Она даже не осознавала, что Тормунд-то из камеры вряд ли когда-нибудь выйдет.
— Я за ней ухаживаю! — залепетала она.
— С сестренкой что? — грозно расспрашивал наставник.
— Прилежно учится. Вчера получила высший балл за контрольную по ботанике!
— Смотрите у меня там! Чтоб после учебы сразу в отсек! Ни с кем не разговаривать вне школы! И тем более не дрючиться с уродами!
— Что значит «дрючиться»? — пролепетал тоненький наивный голосок.
— Фунчоза! Ей всего двенадцать! — шикнула Хай Лин.
— Я в ее года уже весь свой отсек перетрахал! — огрызнулся Тормунд.
— Что значит «перетрахать»?
— Ладно, Шишка! Что передала Долбалалания? — Тормунд перебил девочку, оставив ее любознательность неудовлетворённой.
Тормунд присел перед старшей сестрой, которую звали Каришка, и имя которой он наверняка забыл, потому что ему проще звать обеих просто Шишками.
— Фидель и Маркус затаились из-за расстрела.
— Какого расстрела?! — воскликнул Тормунд.
В ту же секунду все камеры в крыле оживились, пленники приникли к решеткам дверей и прислушались.
Каришка громко сглотнула.
— Ксавьер, Розали и Андрей, — голос у нее сорвался, и она заплакала.
— Суки! — выругался Тормунд.
— Твою мать!
— Уроды конченные!
Послышались вздохи со всех камер.
