Она большая молодец. Держится. За дочкой ухаживает. Полина боец. Но я все равно считаю несправедливым, что на ее долю выпало такое испытание. Не должна молодая, хрупкая, красивая, нежная девушка сражаться за свою жизнь. И мне все равно, что жизнь, в общем-то, несправедлива.
Прижимаю ее к своей груди. Зарываюсь пальцами в шелковые пряди волос. Целую Полину за ушком, в висок. Я всегда ее хочу, но сейчас запрещаю себе даже думать о сексе. Хочу просто ее обнимать. Успокоить. Зарядить Полину уверенностью.
Нужно поговорить со своими родными, предупредить, чтобы Полю не волновали. Она должна испытывать только положительные эмоции. Настрой на лечение не менее важен, чем процесс лечения…
Мы долго сидели и общались без слов. Прикосновением рук. Взглядами. Нам нужен был этот час, чтобы побыть вдвоем. Когда вернулись мама с Машей, Поля уже взяла себя в руки.
Мне хватило взгляда в сторону мамы, чтобы понять, она все знает. Не удержалась и позвонила Андрею, а тот успокоил родительницу. Брату я сам рассказал, как только ушла мать Полины.
— Так мои дорогие, я понимаю, вы молодые и вам хочется побыть вместе, но нужно думать и о Маше. — заявила моя мама строго. Я пытался взглядом остановить, опасался, что ее слова расстроят Полю, но мама продолжала: — В парке всякая шантрапа гуляет. Ходят, шумят, ребенку спать не дают. Загазованность, машины. Пьяные соседи. — я не знаю, к чему мать ведет, но она явно преувеличивает. Я не скрывал своего удивления, мои брови скептически ползли вверх. Это элитный охраняемый дом в центре Москвы и пьяным тут можно встретить разве что отмечающего юбилей артиста вроде Коли Баскова. — Герман, я предлагаю переехать к нам. Андрей в свое время так поступил и не пожалел. И не возражай, — выставила она вперед ладонь. Я и не думал, но решение останется за Полиной. — Кругом природа. В любое время можно вынести ребенка на свежий воздух. Тихо, спокойно. И Поле мы с Машей всегда поможем. И приготовим и уберемся. Да и с Таней ей будет, о чем поговорить. — мне нравился план. Полину лучше не оставлять одну. Ей нужна помощь с Машей. А дружная семейная бригада не позволит ей погрузиться в свои страхи. Я по возможности всегда буду рядом. — Что скажете? — спросила мама. Я пожал плечами и посмотрел на Полю.
— Герман, можно тебя на минутку? — спросила и, не дождавшись ответа, скрылась за дверьми спальни. — Ты не хочешь переезжать?
- А ты?
— Хочу. Я теряю зрение. Стоит разволноваться, и я практически ничего не вижу. Даже не представляю, как буду справляться без Зинаиды Владимировны. — честно, искренне. Взгляд умоляющий, будто я смогу ей отказать.
