— И почему обо всем узнаю последним?
— Привет, Ромка. Я тут тебя вспоминала, смотрела в зоопарке на бизонов и думала, что мне друг старинный не звонит.
— Вот и позвонил. Уволилась, а я последним узнаю.
— А ты про какое увольнение? Из издательства?
— Про какое же еще?
— Тогда ты не все еще знаешь, меня уже и Ковин выгнать успел.
— Ковин увел? И чем же он тебя переманил?
— Аргументами, аргументами и угрозами.
— Это он может. Будь осторожна.
— Не придется. Он мне уже не шеф.
— Ко мне пойдешь?
— Нет.
— С друзьями не работаешь, помню.
— Под непосредственным руководством не работаю. В век френдов особо ценишь простых настоящих друзей.
— Попробовал. Ладно. Не забывай. Звони. С работой помогу.
— Хорошо.
Добавила горячей воды, еще и соли сыпанула, чтоб все тридцать три удовольствия сразу. Опять мелодия раздалась и зачем только телефон включила, без него намного лучше было.
— Почему трубку не берете, я вам целый день названиваю, то выключен, то не подходите?!
Второй разговор с вопросов начинается, дурная привычка у мужчин-руководителей, нет бы спросить, как живешь, как здоровье, как настроение.
— Добрый вечер, Андрей Владимирович, телефон у меня еще вчера украли, пока новый купила, пока симку восстановила весь день и ушел.
— В понедельник утром приедете оформляться.
— Нет.
— Почему нет?
И главное такое неподдельное удивление в голосе.
— С утра не смогу, я сейчас далековато от Москвы, приехать получится только после десяти.
— Почему вы не напомнили про подарок и не сказали про телефон?
— А вы себя видели? Вы бы все равно информацию не восприняли.
— Зато потом я ее воспринял. Значит, все делала Катя? Я правильно понял?
— Правильно, девочке не мешало бы сверхурочные оплатить.
— Премирование подойдет?
— Воля Ваша.
— С Петей сам решу.
— Как угодно.
— Простите.
— Прощу, я не злопамятная, у меня плохая память, поэтому записываю. Это все?
— Все.
— Тогда до понедельника, хороших выходных.
— До встречи.
Не люблю незавершенные дела, а в приемной Ковина есть что делать и куда приложить мою активность. Всегда завидовала людям, которые могут выплеснуть свои эмоции, я же всегда ношу все в себе, переживаю, перемешиваю все в себе, это грызет и разъедает изнутри, я взрываюсь редко, но если такое происходит, то уничтожается все в радиусе нескольких километров.
Спала как убитая до пяти утра, в пять утра притащились мои путешественники, до восьми рассказывали об отдыхе, потом завались спать, а я разбирала вещи и улов. Мама просто помолодела, молодец Иваныч. После разбора набега, завалилась спать, свой променад по берегу реки я нагло проспала, а в пять вечера у меня была запланирована окраска волос, яркий цвет мне уже надоел, и хотелось чего-нибудь более спокойного. Пришлось делать смывку, цвет выбранный лег не совсем адекватно, но результат должен понравиться Ковину — борцу за невзрачность в рядах приемной.
