— Нет. Я записалась на прием, в семь вечера меня примет врач, хотя в травматологии ничего страшного не нашли, обычный синяк.
Читать одним глазом было неудобно, хорошо, что слепой метод десятипальцевой печати я освоила давно и надежно, а то по клавишам бы не попадала, координация меняется. Хотя я попутно освоила и пятипальцевый метод печати, так как в руке постоянно была телефонная трубка, а рабочий день стандартным. Приходилось подобно Цезарю делать несколько дел одновременно — это умеет любая женщина, но не любой мужчина. Я встала из-за стола, взяла из принтера стопку распечаток, скрепила листы и подмахнула подпись на последней странице, все, отчет готов. Торжественно передала его Ковину, однако, это его мало обрадовало. С недовольной физиономией он вышел из кабинета — не получил свою порцию анекдотов, вот и дуется. Через полчаса высокое начальство меня вызвало к себе. Я захватила приготовленный для него кофе у Екатерины и с подносом вошла в святая святых. Поставила перед Ковиным чашку и вытянулась по струнке в ожидании ценных указаний.
— Я договорился, вы сейчас поедете к офтальмологу.
— Я иду к нему вечером.
— Что за привычка спорить. Слава вас отвезет. Все, идите.
Про себя-то все высказала, что думаю об этом, но вслух не стала. Владислав Борисович Гудко уже ждал меня в приемной, личный водитель Ковина-Штуковина, всегда рядом, попутно исполняя роль телохранителя. Иногда Ковин изъявлял желание порулить сам, как вчера, но это случалось редко. В сопровождении Славика я спустилась в паркинг. Если ваше воображение нарисовало шкаф, то ошиблись, Слава (непонятно почему все его именовали Слава, Влад как-то правильней) был поджарым невысоким средних лет мужчиной.
— Не хочу я туда ехать!
— У меня на это счет есть указания.
— Какие?
— Запихнуть и отвезти.
И я знала точно — запихнет и отвезет, спорить с ним бессмысленно, единственный для него авторитет это Ковин-Подковин-Штуковин. Пришлось сеть в машину. Меня везли, куда не знаю, да и не интересно было, побыстрей бы отмучиться и вернуться обратно. Слава провел меня в современное здание, мало напоминавшее больницу, не было привычного запаха лекарств и белых халатов, девушка-администратор скорей подошла бы для салона красоты. Меня провели к кабинету, усадили в кресло и попросили немного подождать. Ждать я была готова и много, чай был хорошим, место уютным, а потом в коем-то веке можно филонить в рабочее время, с разрешения высочайшего начальства, жаль только что работа за это время чудесным образом не сделается. Мимо меня в кабинет прошел импозантный мужчина, лет сорока, цвет волос «соль с перцем», Ричард Гир отдыхает, этот экземпляр мог бы его затмить, ему даже бы играть не пришлось, просто прошел — увидел — все твои. Минут через пять меня позвали на прием к светилу офтальмологии. Врачом оказался Ричард Гир местного разлива, именовался он Шванин Борис Семенович, даже как-то слишком просто для его внешности.
