Лина покосилась на меня и, погладив животик, проговорила:
— За папу.
Открыв рот, аккуратно взяла губами кусочек запеканки.
— За маму, — я отколол еще один, а тетя быстро и тихо смоталась с кухни.
Жена, тихо засмеявшись, шепнула:
— Напугали.
И слизнула с кусочка капельку стекающей сметаны.
Я растянул губы в улыбке, наверное, она покажется ей придурковатой, потому что за последние два с хвостиком года я впервые почувствовал себя счастливым, хотя и тревожился.
— За братика? — отколол еще кусочек.
Лина выпрямила спину и отстранилась:
— Надо позвонить Ире, как там Саша. Не испугался ли. Меня давно уже нет дома.
— Лина, — я придавил тоном. — Ешь спокойно. Мы передохнем полчаса и вернемся.
Я надеялся, что Лина увлечется, хоть немного успокоится, но она неисправимая. Любит все контролировать, властная женщина. Наверное, это меня и привлекало в ней всегда.
Лина хотела возразить… а может, согласиться — этого я узнать не успел.
— Ой!
Жена прижала ладонь ко рту, подскочила и исчезла за дверью уборной. Вышла довольно быстро. На щеках жены сверкали капельки воды, будто она решила не вытирать лицо полотенцем.
— Пихнула так сильно, прямо по желудку, — пожаловалась громко и рассмеялась: — Хулиганка.
— Это нормально, что она так активна? — забеспокоился я, поднявшись навстречу. — Часто дерется. Иди сюда, — взял девушку за руку и повел к дивану в гостиной. Я был словно в тумане: очарован ее непринужденностью, но и безумно напуган за ее жизнь.
Чех. Чех. Чех. В голове пульсировало, будто сигнальная лампочка. Не мне звонил, сука, а Лине. Что-то тут не так. И Настя. Почему именно ее он забрал? Почему?! Как она там? Что бы ни сделал Сергей, девчонка не должна страдать. Она же даже закричать толком не сможет!
— Сядь, — попросил я, и когда Лина послушалась, устроился рядом. Развернул ее от себя, заставив смотреть в стену. Стал разминать зажатые плечи и спокойно говорить: — Будь осторожней. Никаких больше ответов на странные звонки. Это мужские игры, я запрещаю тебе вмешиваться, — провел пальцами по маленькой спине, свел ладони в центре, где сильно выпирали позвонки, снова огладил плечи и спустился по рукам. — Обещай. Ангел.
— Нам от этого боя не уйти, Лютый, — вздохнула она и осторожно оперлась на меня спиной. Поглаживая живот, добавила: — Мы думали, противник в нокауте, а это лишь нокдаун. — Она запрокинула голову и, глядя на меня, улыбнулась. — Мне было интересно, чем ты увлекался, вот папа и достал старые записи боёв.
