Кевин проводил меня назад в гостиную. Майра, уложив детей спать, писала письмо.
- Налей мистеру Эйру, дорогая. Я вернусь через несколько минут. Потом мы поужинаем и, может быть, немного помузицируем.
Несмотря на мою оплошность, вечер оказался очень славным. У Кевина был приятный баритон, а потом я исполнил несколько песен соло, закончив любимой "Часто в тихую ночь...". И основательно испортил эту мелодию - виски, влитое в меня Кевином, не позволило мне чисто воспроизвести ее предательски простое, протяжное звучание.
Направляясь домой в легком подпитии, я размышлял, что в ирландском гостеприимстве есть что-то симпатичное. Непринужденное "принимайте нас такими, какие мы есть" сочеталось здесь с приятной церемонностью - вас везде принимали как друга.
Я оставил машину неподалеку от моего жилища. Распахнул дверь и вошел. Позади возникло какое-то колебание воздуха. В следующее мгновение я почувствовал ужасный удар, словно моя голова раскололась надвое, а содержимое вот-вот вывалится наружу.
Глава 6
В висках пульсировала острая боль, словно какой-то зверек внутри моего черепа пытался прогрызть себе путь на свободу. Я попытался поднять руки, чтобы задержать его внутри или выпустить наружу, но руки мне не повиновались. Где-то рядом слышался непонятный ритмичный звук, частота которого не совпадала с пульсацией в моей голове.
Попытка повернуть голову вызвала новый приступ непереносимой боли, словно мозг пронзила молния, поэтому некоторое время я оставался в неподвижности. Должно быть, меня терзает чудовищное похмелье. Но потом я собрал обрывки воспоминаний и восстановил последние события: ужин с Кевином Лисоном, возвращение в коттедж, удар по голове.
Не знаю, сколько времени я приходил в себя. Но в конце концов я открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд на ближайшем предмете. Это оказалась кожаная спинка кресла, а сам я был засунут на заднее сиденье автомобиля, позже оказавшегося моим собственным. Волна тошно ты подкатила к горлу, но меня не вырвало. Я понял, что рот мой заткнут чем-то вроде кляпа. Вспомнив случаи, когда люди задыхались от блевотины, я снова затих, пытаясь сладить с упрямым желудком.
Через некоторое время мне полегчало. Мой взгляд заскользил по рулю, панели управления, ветровому стеклу, а потом я стал всматриваться в пейзаж, открывавшийся передо мной. Как младенцу, мне приходилось собирать из мозаики своих ощущений связную картину.
Песок, скалы, волны, небо, окрашенное в розовые тона. Пейзаж показался мне знакомым. Так оно и было. Старательно сопоставив все детали, я обнаружил, что нахожусь на сиденье собственной машины, стоящей на песчаной отмели, где мы с Гарриет впервые были на пикнике. Зарождался новый день. Ритмичным звуком, который я слышал в забытьи, оказался шум морских волн, набегающих на отмель. Мои руки были связаны за спиной.
