— Прости меня, — отступила от неё девушка и поспешила к себе в пристройку. Теперь она знала, почему Пентаур не навестил её. Они заперлись в башне с Амени. Нечто серьёзное свело их вместе в неурочный час, потому как Амени никогда не отменял бесед со жрецами. А что может быть серьёзнее вчерашнего жертвоприношения фараона?
Нен-Нуфер уселась на служившую ей постелью циновку и взяла флейту.
Ей запретили танцевать, но не играть. И как только Нен-Нуфер заиграла, в пристройку тут же со смехом впорхнула стайка танцовщиц, но заметив её, девушки замолчали и переглянулись. Нен-Нуфер опустила флейту. Они видели, как она вчера наряжалась, а потом не явилась ночевать… Должно быть, об этом успели доложить и наставнице. Ей скорее надо бежать к ней, чтобы рассказать, что Пентаур отправил её залечивать раны в больницу — жаль, она не спросила имя врача, но коль потребуется свидетель, она сумеет узнать его среди остальных жрецов. Бежать, пока сплетни не достигли ушей Амени… Он видел её у храмовых пилонов и, зная её прежний скромный вид, тоже мог заподозрить неладное. Как же могла она так неосмотрительно открыто искать встречи с царевичем! А он, искал ли он после службы встречи с ней?
Пурпурный румянец, окрасивший бледные щёки Нен-Нуфер, только сильнее подогрел интерес смешливых товарок. Нен-Нуфер хотела ухватиться за фигурку Исиды, но ей помешало ожерелье. Девушки опустились перед ней на циновки — да только зря глядят в глаза, ведь ей нечем утолить их срамной интерес. И отчего каждая держит в руке цветок лотоса?
— Ты знаешь, что теперь будет с Пентауром? — начала старшая из троицы совсем шёпотом, а остальные в страхе обернулись к откинутому пологу, за котором в дневном мареве двигались невольники.
Нен-Нуфер сжала флейту. О чём её спрашивали, она не понимала.
— Ты видела его после службы. Мы знаем, что он отвёл тебя в больницу.
Они знают! О, Великая Хатор! О Всемогущая Исида! В её чистоте никто не усомнился,
— Зачем он сделал это? Зачем? — уже спрашивали наперебой все трое.
— Что сделал? Когда? Вы говорите про Пентаура?
Краткая радость сменилась тревогой. Нен-Нуфер вспомнила взволнованное лицо врача и хлыст стражника.
— Она ничего не знает! — вскочила младшая из девушек. — Её лишь собственные ноги интересуют! А если бы не Пентаур, тобой бы крокодил позавтракал!
Нен-Нуфер вскочила следом и замахнулась на обидчицу, и если бы старшая не схватила флейту, та непременно опустилась бы на голову несчастной девушки.
