— Да, я жрица Хатор. И я готова говорить с самим фараоном о том, как несправедливы начальники его стражи. Кто другой, если не ты, достоин охранять спокойствие Его Святейшества!
— Ты слишком много успела обо мне узнать от других, — голос Кекемура стал жёстким. — И слишком мало знаешь меня самого, чтобы считать достойным и обвинять неизвестных тебе людей в несправедливости.
— Да, я расспросила о тебе твоих друзей, — без тени смущения сказала Нен-Нуфер, вспоминая слова старухи. — Но мне довольно и того, что ты бросился за мной в реку. Я искала встречи, чтобы поблагодарить, потому что Амени не дал нам проститься, и Боги помогли мне найти тебя, потому что хотят, чтобы я исправила допущенную людьми несправедливость. Кекемур вновь смотрел ей в лицо.
— Великий Амени был рад получить жрицу Хатор в целости и сохранности. И я не хочу, чтобы ты просила за меня никого, тем более Его Святейшество, пороча себя.
— Ничто не опорочит меня! Неужто ты остановился бы и не вытащил из Реки Великую Царицу только лишь потому, что к ней нельзя прикасаться?
Она не успела победно взглянуть на стражника. Он ответил, не задумываясь:
— Великая Царица никогда бы не оказалась у реки одна.
Сердце Нен-Нуфер замерло. Вот отчего Хатор гневается на неё. Никогда бы жрица Хатор не оказалась под колёсами колесницы и в пасти крокодила. Разве кто-то слышал, чтобы простой стражник нёс через поля Тирию?
— Не тревожься за меня, Нен-Нуфер, — скорбь в её глазах не укрылась от проницательного взгляда Кекемура. Голос его смягчился, и на губах заиграла улыбка. — Твоя Богиня поделом наказала меня, ведь я подглядывал за её жрицей, и быть может, крокодил был послан мне, а вовсе не тебе, чтобы проверить, насколько я могу сохранить хладнокровие. А я его потерял, потому что думал в тот момент лишь о тебе, — и тут вновь помрачнел и выпрямился. — Прости меня, жрица Хатор, за такие слова. Однако я посмею повторить их, потому что они правда и потому что они снимают с тебя всю вину. Оставайся с миром. Я больше не увижу тебя, потому что жрица Хатор не ищет простых стражников по рыночным площадям.
Нен-Нуфер поклонилась и, прошептав прощание, поплелась прочь. В сандалии набился не песок, а тяжёлые глыбы, и она из последних сил волокла их по пыльной дороге. Не дойдя ста шагов до храмовых пилонов, Нен-Нуфер заметила возвращающуюся с полей дворцовую стражу. Стражник, что передал ей приветствие Кекемура, отстал от товарищей, и Нен-Нуфер приняла это за знак свыше. Она стряхнула с ног глыбы и побежала ему навстречу, на ходу снимая с шеи ожерелье.
