Мертвецы привели остальных. Их было четверо. Слепой - с ним я уже работал. Тощий и жилистый, альбинос с белой шевелюрой и кожей под стать. И носил он все накрахмаленное белое. Зато в черных очках и с тонкой черной тросточкой. Я знал, что за очками скрываются мертвые розовые глаза. И знал, что в тросточке скрывается меч. И знал, что, хоть Слепой не увидел бы солнца, даже если бы смотрел на него в упор, зато он слышал, как срет мышь в двух кварталах, а вонь чуял уже с одного квартала. Он мне нравился. Он видел в голове ближайшее будущее, как кино, а иногда видел не прошлое и не будущее, а обрывки из чужих миров и других мест. Лучше я объяснить не могу.
С ним был Джон Генри – здоровый чернокожий с такими ручищами, которые будто набили, как сосиски: упругие, жесткие и выпирающие. В деле он любил убивать молотом. За это, наверное, и получил прозвище, но ходили слухи, что он правда потомок Джона Генри – того былинного героя, который умер, состязаясь с паровым молотом. Точно не знаю. Даже не знаю, существовал ли тот, старинный Джон Генри. А этот Джон Генри носил гавайскую рубашку, на которой было столько цветастых попугаев, что населили бы все джунгли Южной Америки, широкие штаны и туфли с завязанными на петельки шнурками. Казалось, он может связать узлом стальную балку и носить вместо галстука.
С ним был Джек, азиат. Если думаете, что он у нас отвечал за кунг-фу, то ошибаетесь. Он отвечал за логистику. Полтора метра ростом, но крепкий для парня, который перебирает бумажки. Во многом поумнее нас всех, но в остальном – ну, скажем так, я бы не стал посылать его за хорошими бургерами. А, и драться-то он умел, но главным образом работал головой и планировал атаки.
А вот кто меня заинтересовал – да всех заинтересовал (по крайней мере, живых) – так это новичок. Ей было не больше тридцати, личиком свежая, как весна, волосы темные, как душа дьявола. И глаза такие же. Тоже не больше полутора метров ростом и, наверное, 50 здоровых и славно распределенных килограммов, красиво упакованных в синюю блузку с каким-то таким миниатюрным окошком для сисек. Кожа была бела, как хлеб. На ней были такие тонкие и узкие синие брючки, что даже веснушки на бедрах разглядишь, а также пиратские башмаки. Я подумал еще: если есть бог, или если там все создает матушка-природа, то они собрали эту дамочку на самом пике сил.
И тут я ее узнал. Не то что мы были знакомы, но она была восходящей звездой в мире музыки. Ее звали Рэйвен, хотя из уст ее слышалось далеко не карканье; скорее лилась патока с бурбоном и медом Тупело. Двигалась она как кошка. Небось, даже пердела незабудками.
