— Отличный антураж. Подходящие персонажи вокруг. Закваска сценария лучше не придумаешь. Просто супер. Можно сразу снимать фильм. Господи, что же мне делать? Повторяй, глупая: всё, что ни делается, к лучшему.
Повторила. Несколько раз. Не помогло.
— Так. Остаётся только одно. Задавать много вопросов. Отвечать вопросом на вопрос. Слушать и смотреть. Подслушивать и подсматривать тоже не возбраняется. Надо для дела, хоть и противно. Успокойся, Маша. Всё путем. Раз сюда попала, значит, наверху знали, что делают. Так просто через время не путешествуют.
Замок опять звякнул. В каморку (или келью, что правильней?) вошла худощавая особа с мертвенно-бледным лицом и с выражением смирения со своей судьбой. Очень симпатичная девочка лет пятнадцати. Может и больше, но выглядела она как подросток. Глазки долу (киндер-сюрприз, не верю я таким смиренным).
— Я принесла вам вещи, леди, — тихо сказала она, предварительно оглянувшись. — Жаль, что не получилось. Лорд прислал человека узнать, почему вы не появились на месте встречи.
— Кто же знал, что супруг явится за мной именно сегодня? — осторожно ответила я слабым голосом. Почувствовала себя сапёром на минном поле.
— Я тоже не знаю. Вроде он был в отъезде. В Абердин направился. Информатор не мог ошибиться. Что вы намерены делать дальше? — поинтересовалась она.
Мне её интерес совсем не понравился. С чего бы простая послушница интересуется моими планами? То, что она называла меня леди, говорило о том, что она из простых. Не одного мы ранга, хоть и узницы обе.
— Я обязана отчитываться? — надменно спросила я, дёрнув бровью.
— Нет, что вы? Простите меня, — повинилась она, но в голосе не было ни тени раскаяния.
«Темнишь ты что-то. Надо рвать отсюда когти. Такие помощники и соглядатаи мне не нужны. Ещё и левый лорд какой-то отыскался.
— Ничего, дорогая. Я просто устала и расстроена. Завтра утром меня забирают, ты же слышала? — печально произнесла я, щупая почву.
— Да. Лэрд Годвин попросил матушку подготовить вас на выезд с сыном к рассвету. Вы уверены, что ребёнок будет в безопасности?
— Почему ты спрашиваешь? — резко спросила я. — Он же его сын. Его кровь и плоть, — слишком эмоционально ответила я. И сразу же пожалела об этом. Не зная, к чему приведет разговор, надо было бы быть осторожней. Мысленно уже побилась головой о каменную подушку.
— Кому это знать, как ни мне? Будь он не его ребенком, вы бы не ушли из монастыря одна.
Я чуть облегчённо не выдохнула, обрадовавшись, что опять пронесло.
