— Не понял, — прищурился мужчина.
— Вы мне кто? — снова задала я вопрос. Делая акцент так, чтобы выглядело не как обычный вопрос, а как желание дать возможность высказаться. Сработало.
— Твой муж, — вкрадчиво ответил он. Точно не дурак. Чует подвох.
— Почему, если я ваша жена, я нахожусь в этих ужасных условиях? Неужели я так провинилась, что вынуждена, будучи больной, быть заключённой среди этих мрачных стен? Я наказана? Так уже несколько раз искупила свою вину.
— Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь, — мрачно произнёс мужчина.
— Неужели? За какое такое прегрешение можно посадить в тюрьму больную жену? — стала напирать я, почувствовав лёгкую неуверенность (или вину?). Скорее всего, от меня (от этой женщины) хотели избавиться.
То, что это не моё тело, я поняла ещё в лесу. Некоторые фразы, услышанные, когда наступало просветление между приступами лихорадки, женщины в мрачных робах, что ухаживали за мной, — всё это говорило о том, что я не дома, а вселилась в чужое тело.
Я отгоняла от себя эти мысли, чтобы не сойти с ума. Но сейчас передо мной сидел тот, кому я обязана своим состоянием (вернее, эта бедная женщина). И мне надо выжить, хотя бы пока не пойму, что к чему.
— Я приехал за тобой и ребёнком. Но ты решила убежать, — выдавил из себя мужчина.
— Значит, было от чего бежать. Но больше я этого делать не буду. Обещаю, — решила пойти на уступки. Может и передумать. — Заберите меня отсюда. Я хочу домой.
— Ты ещё очень слаба. Дорогу можешь не выдержать. Я заберу сына. За тобой приеду позже.
— На сколько позже?
— Сейчас холодно. Дороги развезло от дождей. Весной. А пока побудешь в монастыре. Мать Анна обещала присмотреть за тобой.
— Так присматривала, что я сбежала отсюда сразу после родов, — возмутилась я. — Ты не приедешь. Я чувствую это. Пожалуйста, возьми меня с собой! Если я даже сдохну по дороге, я убегу отсюда и последую за своим сыном, — привела я последний аргумент.
— Хорошо. Завтра выезжаем.
Он встал и прошел к двери, но остановился.
— Ничего для тебя там не изменится, Мелинда, — сказал он, слегка повернув голову, и вышел.
Дверь закрылась и послышался звук замкнувшегося замка.
— Проклятье! Что за попадалово?
Мне было очень плохо не только физически, так как я чувствовала себя так, будто меня переехал грузовик, но и душа металась.
— Ах да. Я же попала в аварию. Совсем забыла, — горько пробормотала я.
На душе было хреново. Я была уничтожена нравственно и морально. Унижена дальше некуда. А тут ещё и попала чёрт знает куда. Да ещё и в тело родившей женщины, которую муж не только ненавидит, но и упёк в монастырь.
