Ылш показал и глиняные таблички со своими записями. Шумерская клинопись, видите ли, показалась ему не заслуживающей внимания, поэтому он свой алфавит изобрёл. И так, шельмец, сделал удачно, что освоить его оказалось проще пареной репы.
Эх, и где же тут репу раздобыть? Хотя, по правде сказать, от её отсутствия не страдаю. Один раз в жизни только её и видела… издалека. А уж про вкус и подавно понятия не имею. Репу довольно часто поминают к месту и не к месту. При этом, как ни странно, настолько же редко употребляют. По крайней мере, в магазинах ни разу её не встречала. Вот бы попробовать. А то постоянно на слуху, но не знаешь, что за штука такая и с чем её едят.
Ладно. Как говорится, будет день – будет пища. А пока мы довольно быстро продвигались к верховьям, пришлось ускоренными темпами осваивать шумерский язык. В принципе, я довольно легко учусь новому. Шумерский не стал исключением. Через не очень продолжительное время смогла и сама донести свои мысли до собеседников, уже не используя Ылша в качестве переводчика.
Чтобы с толком использовать вынужденные (не только из-за меня, конечно) остановки нашего судёнышка, Ылш стал заниматься лесозаготовками. Как он пояснил: в Уруке с деревом напряжёнка. Так что древесина там очень ценится. Плюс, стал что-то мастерить. Оказалось – рубанок. Ну, что сказать? В этом Уруке не только с древесиной проблемы, но и с металлом: обычной железяки днём с огнём не сыскать. Лишь у Ылша нашлось нечто, более-менее похожее на сталь. Из куска этого материала он и сделал себе рубанок, который тут же пустил в дело, обтёсывая древесину и делая из неё рейки. Для чего ему это, поняла, когда он на мой невысказанный вопрос глазами указал на борт лодки. Получается, деревяшки нужны для каркаса. И вот только теперь я с ужасом осознала, куда меня занесло.
До того было как-то не до сантиментов. Есть цель: встроиться в новый коллектив, стать полезной, чтобы оправдать расходы экипажа на моё содержание. Есть действие по наведению мостов между нами. Но всё это – лишь прелюдия. И теперь настала пора крепко задуматься.
В этом времени у людей даже органов общественного управления почти никаких нет, кроме, разве что, храмов со своими жрецами. Государства, как таковые, тоже отсутствуют. Каждый – сам по себе. Даже толпы варваров ещё не бегают туда-сюда по континенту, грабя кого ни попадя и загребая в рабство.
Люди пока не организовались в стаи и весьма малочисленны. Именно поэтому все попытки поживиться у соседей чем-нибудь вкусненьким выглядят сущим детским садом: соберётся толпа этак рыл в десять – и бежит “драться на кулачках” с проезжими или соседями. Оружия толкового – и то нет, так как ни металла, ни бронзы ещё не появилось. Вот и бьются кто во что горазд: один ухватит какой-нибудь дрын, второй – камень с дороги, а третий – так вообще с голыми руками. И там – кто-кого. У кого палка длиннее, да выучка больше – тот и победил. Настучат друг другу по жбанам и разойдутся в разные стороны. Могут кожу рассечь на голове, либо конечностях, да синяков и шишек понаставить. На худой конец – сломать обидчику что-нибудь. Но убийством здесь не промышляют. Это если удача повернулась задом – тогда может случиться такая неприятность. Хотя, в нынешних условиях даже перелом – огромная проблема. Лекарств и медицинских инструментов просто нет. Жизнь и так полна опасностей, чтобы ещё и убивать друг друга. Хищных зверей ведь никто не отменял. А они излишним человеколюбием точно не страдают.
