— Ты вроде качаешься!
Он подпрыгнул и со смешком схватил меня за руку.
— Эй!
— Ты боишься щекотки? — спросил я, хохоча вместе с ним. — Приятно знать.
Щеки его зарделись, но он все еще улыбался, и опасный настрой между нами исчез. Я понятия не имел, благодарить или огорчаться, встряхнулся и глубоко вдохнул.
— Окей, вернемся к серьезности.
Он странно посмотрел на меня.
— Каково было целовать того парня?
— Клиента?
Он кивнул.
— Честно говоря, неловко, — признался я. — Мне он не нравится, поэтому прошло не очень естественно, если ты об этом.
— Он тебе не нравился?
— В смысле, не мой типаж.
Он кивнул.
— Получилось? — спросил он. — Привлекли внимание бывшего?
— Разумеется. Как уже говорилось ранее, я хорош в своем деле.
Он закусил нижнюю губу и отвел взгляд. И, в конце концов, кивнул, словно мысленно придя к какому — то выводу.
— Если хочешь определить границы, пожалуйста, скажи, — обратился я к нему. — Если мои поцелуи причинят дискомфорт, ты должен сообщить мне. По большому счету все зависит от тебя. Ты здесь начальник.
Для ответа ему понадобилось время, и на секунду я забеспокоился, что он откажется от возможного поцелуя или прикосновения. Я не понимал, почему меня это парило. Вероятно, из — за того, что был он очень симпатичным и благоухал просто невероятно, а его губы так и манили впиться в них…
— Все в порядке, — ответил он. Покачал головой и нервно хмыкнул. — Боже, как все странно.
Я с облегчением вздохнул, не переставая улыбаться.
— Только если мы позволяем странности выйти наружу.
Он снова спрятал руки в карманы.
— Ну, чем будем заниматься следующие несколько часов?
Ему было не за чем находиться здесь. Будь на его месте кто — то другой, я бы распрощался и сказал, что позвоню часов в семь. Я не знал, почему с ним было иначе. Просто так было. Поэтому вместо того, чтоб сказать ему уйти, я произнес:
— Как насчет того, чтоб послушать еще одну пластинку?
Он выбрал концертную запись Джеффа Бакли, и до меня сразу же дошло: я встрял по полной.
Он растянулся в кресле из ротанга, как кот на солнышке, и слушал виниловую запись моего любимого альбома. Я же расположился с ноутбуком на диване, пытаясь выяснить все возможное об Эли Мастерсоне, но, честно говоря, просто — напросто подсматривал за Эндрю.
— Эли работает с восьми до четырех понедельник — пятница? — спросил я, стараясь вернуть мозг к работе.
— Ш — ш–ш.
Я моргнул. Он, блин, шикнул на меня.
— Реально?
Он ухмыльнулся.
— Тебе нельзя разговаривать, пока играет запись. — Потом слегка склонил голову и прислушался к пению Джеффа Бакли. — Прояви немного уважения к мужчине.
